Это цитата сообщения Коптящий_Небо Оригинальное сообщение

Сказки…

Реальность - очень упрямая штука. Чаще всего она управляет нами, а не наоборт: раздает роли, одевает маски, ставит рамки и заставляет выкручиваться из ею же созданных ситуаций. Но представьте - хотя бы ненадолго - что реальность можно посадить в клетку, а вместо нее выпустить сказку…

– Wisemen, ты когда кормить нас будешь? – все семеро гномов требовательно стучали ложками по пустым мискам.
– А не пойти бы вам… – ни к кому не обращаясь, томно произнесла та, отмахиваясь от наседающих коротышек, – Как в земле ковыряться – так вы мастера, а как пожрать приготовить – так не можете?
– Ты – женщина, ты и должна нас кормить! – запищали гномы, гневно переглядываясь и топорща куцые бородки, – давай еду, нам скоро обратно в забой – за камнями самоцветными!
– Это что за «Домострой»? – гневно вскинулась девушка, – что ж получается: я вас кормить должна – потому что женщина, а вы – как мужчины – на меня и внимания не обращаете?!
– Так мы ж это… – потупили взор карлики, – гномики, так сказать… Нетрадиционной сексуальной ориентации…
– Вот и готовьте себе жрать самостоятельно! – отрезала собеседница, – Вы же камни самоцветные не для меня добываете, а себе на стразы!
– Забываешься, – зароптали гномики-гомики, – денег не будет, счастья не будет, сказки не будет! По всем канонам: если ты есть – должны и семь гномов быть, по-другому просто нельзя!
– Нельзя-нельзя, – горестно вздохнула девушка, – Дурацкая какая-то сказка: семь мужиков – и все голубые. И вся власть у них, и все деньги. Не сказка, а суровая правда жизни какая-то…

– ab_imo_pectore, ни копейки не получишь, ни цента, ни пенса! Раз крыс нет – то и денег тоже нет. И нечего смотреть невинными глазами, знаем мы тебя – весь Гаммельн знает! – староста гневно рубанул воздух ребром ладони, – тебе лишь бы напиться, побуянить и с девками развлечься…
– Сволочи вы, – грустно вздохнул тот, – Ну, скажите мне, какие «напиться» и «побуянить»? Я вообще не пью и веду себя всегда прилично! Какие «девки», если они меня не замечают даже? А тут вы еще, со своими загонами… Деньги на стол, сволочи! и так никто не давал – а теперь и подавно не даст, и все из-за вас…
– Не наши проблемы! Сказано тебе, доходяга: никаких денег. За крыс – спасибо, конечно; но кто просил зверюшек топить? Не ровен час, «Гринпис» нагрянет, министерские, прочая шушера, – да и шубу жене из шкурок теперь не забабахаю…
– Какие защитники, какие шкурки?! Мы договаривались: крысы – на мне, деньги – с вас!
– Пошел вон, сколько раз тебе сказано! Шкурок на шубу нет – денег тоже не будет, вообще!
– А я сейчас в дудочку заиграю, и все дети за мной пойдут! И что я с ними сделаю, никто не узнает! Топить, как крыс, не стану, но девочки среди них есть, может, дадут… Так что – сейчас как возьму дудочку…
– Да хоть в задницу себе засунь дудочку свою! И играй, если сумеешь! Дать тебе никто не даст, по определению, а если чего не нравится – сейчас по-мужски разберемся, кто есть кто…
– Я вас предупредил. Про меня еще ваши потомки говорить будут, черта с два вы эту свою подставу забудете, суки рваные…

– Японская_Джульета, ну, поцелуй меня, поцелуй, пожалуйста! Я твой царь, ты моя царица; я весь горю от желания и страсти!
– Давай сразу определимся: ты царь там, у себя; я царица несколько иного государства. Мое государство к твоему никаких претензий не имеет, твое к моему – тоже, никто никому ничем не обязан…
– Не томи, пожалуйста! Я весь сгораю от нетерпения, я не в силах усмирить тот порыв чувств, что переполняет меня! Ну, хотя бы подари мне свою улыбку, открой личико, Гюльчатай, тьфу, то есть, я не то хотел сказать…Но ты же поняла?
– Поняла, товарищ Додон, все я поняла. Я смотрю, ты вообще человек достаточно любвеобильный, тьфу, то есть, я хотела сказать «общительный»… в общем, ты все понял. Моя правда?
– Все, как по писаному читаешь, царица моя, один в один! Уста твои сахарные истину глаголют, ушки твои нежные слова мои ласковые слышат, очи твои ясные страстью горят, – я здесь, моя царица, я перед тобой! Не смогу я без нежности да ласки твоей, без уст твоих алых… Возьми же меня скорей!
– Ша! Руки убери от главы чужого государства. В общем – вот тебе, Додон, друг на все времена: Золотой Петух. Можешь все свои притязания сексуальные в его сторону направлять, – он лаской на ласку отплатит, да еще и покажет тебе много нового и интересного. А то, что мужского пола, так это не важно, на то он и мужик…

– Зюзин, родимый, спаситель ненаглядный, защитник земли русской, помоги! – хором голосили крестьяне, синхронно бухаясь на колени и ударяя лбами по грязной земле, – Никакого спасу не стало от напасти окаянной!
– Так, – богатырь почесал затылок, опершись одной рукой на пудовую палицу, – что у вас тут произошло такого, что и старики дряхлые, и дети несмышленые, и девицы красные, и молодцы добрые в ноги падают да защиты просят?
– Так ведь напасть страшная, батюшка, лихо окаянное! – откликнулся один из стариков, – Никакого житья не стало…
– Значит так, – вздохнул «защитник земли русской», – расценки у меня такие: Змей Горыныч – пятьдесят золотых, Соловей Разбойник – сто.
– Не в зверье дело, родимый… Самогонки у нас в деревне много; спиваемся, батюшка, – неуверенно заметил кто-то…
– Тогда, – откликнулся богатырь, – договоримся: плату возьму лихом окаянным…

– Викулик, ты там спишь, что ли? Точно спишь? – один из семерых богатырей, собравшихся вокруг хрустального гроба, постучал по его прозрачной крышке, проверяя крепость сна обитательницы не самого желанного убежища, – Спит, мужики!
– Не ори, молодежь! – осадил того седой богатырь, лицо которого украшали пышная борода и усы, – не ровен час…
– Да ладно, спит ведь, – откликнулся третий, – И крепко спит, судя по всему.
– Так чего, будить-то ее будем? А то разлеглась тут, в гробу хрустальном, горя не знает. Печь не топлена, изба не метена, свиньям еды никто не задал, – почесал затылок четвертый богатырь, – не дело это, братья, не дело, кому-то работать надо!
– Да и Елисей, царевич который, уж больно давно ее ищет. Говорят – совсем сдал мужик, с солнцем разговаривает, с месяцем, даже с ветром, – пятый брат горестно покачал головой, – Не доведут его до добра зелья эти заморские…
– Может… это… и ее не будить, и Елисея сразу не звать? – осторожно поинтересовался шестой, – она все равно спит, по всему видать – не проснется, так чего теряться-то?
– Верно, – кивнул седьмой богатырь, откидывая в сторону шлем, кольчугу, и берясь за ремень, – а с поцелуями можно погодить…
– Мальчики, а что это вы тут делаете? – зевая, спросила царевна, – или просыпаться пора уже?

– Холодная_Мальвина, у тебя родители-то есть? Родственники? Откуда есть род ведешь свой, радость моя ненаглядная?
– Хрен его знает, – мило улыбнувшись, ответила та, – Маму с папой не помню, могу только сказать, что они у меня были.
– Ну, а прочие родственники? Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети! Генеалогическое древо, записи в родильных книгах, память крови…
– Есть у меня один могильничек, – задумчиво обронила девушка, – то есть, мыслишка на этот счет. Сказку про Буратино читал? А про Рикки-Тикки-Тави?
– А они тут, собственно, при чем? Будьте добры объясниться, милая, ваши инсинуации пока не совсем понятны!
– Короче, так, – со вздохом начала рассказ собеседница, – Одна из дальних родственниц – крыса Шушера, милейшей души была прабабка. Добрая, умная, готовила прекрасно, да вот беда – на старости лет маразм у нее приключился. Чудилось ей разное: мальчик деревянный с длинным носом, собака Баскервилей, только ее почему-то Артемоном звали, театр «Молния». Сбрендила – да и померла от переживаний. Земля пухом…
– А Киплинг тут при чем? Что-то вы, радость моя, совсем не то рассказываете…
– Крыса эта мускусная, – скривилась девушка, – Короче, с другой стороны прабабка – Чучундрой звали. В книжке ее приукрасили сильно, говорят, приплатила кому надо, а на деле сволочь была – та еще, мангуста кобрам закладывала, еду воровала, потом, по слухам, на КГБ работала – с нее станется. С виду – милейшее создание, а внутри – ядерный реактор в критическом режиме. Ужас, короче говоря…
– Девушка, милая, ну к чему нам все эти сказки про агентов КГБ? И вообще, Вы фамилии своей до сих пор не назвали.
– Шучундра моя фамилия…

– Ezik13, а вот ты рифму на слово «пакля» знаешь? Не знаешь, не знаешь! – ликовал Цветик, прыгая вокруг собеседника на одной ноге, – и никогда не узнаешь, потому что бездарь ты, неумеха и вообще – дурак!
– Я не понял, ты кого сейчас дураком назвал, – угрожающе прошептал он, сжав ладони в кулаки,– знаю я рифму на твою паклю! «Сакля»! Съел, губошлеп?! И нечего тут, поумнее некоторых буду.
– Ха, ты свою саклю только что придумал! А еще, еще хоть одну рифму – можешь? Поэт здесь я, а тебе, посредственности, никогда даже не приблизиться к моему величию!
– Ну, давай еще одну рифму скажу? – наклоняясь к собеседнику, оскорбленный в лучших чувствах поэт что-то негромко прошептал, – и чем тебе не рифма, поэт, мать твою?
– Слушай, но ведь это же неприличное слово, – в запале воскликнул Цветик, – и совсем это не поэзия, и ты никакой не поэт!
– Угадал, – кулак левой руки резко врезался в скулу Цветика, а колено – в пах, отчего стихоплет согнулся в три погибели. Сверху, прямо по позвоночнику, ударил правый локоть, отчего несчастный, хрипя и стеная, распластался на земле.
– За что, – едва слышно попытался сказать искалеченный поэт, безуспешно пытаясь подняться, – Я же тебе ничего не сделал! Я тебя любил всегда, и тут – такая жестокая неблагодарность! Я же несерьезно говорил, просто хотел пробудить в тебе здоровую жажду конкуренции, чтобы ты стал по-настоящему великим!
– А я не поэт, педераст ушибленный, – сплевывая и расправляя плечи процедил, собеседник, – я гораздо хуже. Я – бард…

– zaichatina, стоять! Стоять, я тебе сказал! Все равно ведь догоню – обглодаю с ног до ушей! Восемнадцать серий уже надо мной издеваешься – хватит! За такое – только смерть!
– Спокойно, серый, – на бегу выкрикивала ушастая, – меня есть нельзя принципиально, мы же классика! И вообще, это детский мультфильм, а не фильм ужасов!
– Ну, погоди у меня, – зарычал волк, прибавляя скорости, – я тебе все припомню: и стадион, и стройку, и цирк, и телевидение, ничего не забуду! Падения, удары, гипс, душевные и физические травмы – не пощажу, уничтожу, аннигилирую! Просто сожру, в конце концов!
– Все, урод лохматый, достал ты меня, – прошипела догоняемая, резко останавливаясь и разворачиваясь лицом к преследователю, – сейчас я с тобой по-другому поговорю! Ты мне тоже за все ответишь, за бег, за езду, за плавание, – я спорт терпеть не могу! Ты ж мне всю душу за столько лет вымотал, скотина!
– Эй, ты чего это, – с удивлением выпалил волк, тормозя, – мы так не договаривались, не было такого в сценарии!
– Плевать я хотела на сценарий, сука! – в ее руках откуда-то появился солидный тесак, напоминавший о тех самых фильмах ужасов и приснопамятных триллерах. – Я тебя, скота, сейчас на куски порублю. И умирать ты у меня будешь долго и мучительно!
– Я не понял, когда это Котеночкина успели в такую бурду превратить, – потрясенно проговорил серый хищник, все еще не веря в действительность происходящего, – ты чего это, пиво с водкой внутри перемешались?
– Вот я тебе сейчас покажу водку с пивом! – рука с зажатым тесаком взлетела в воздух с леденящим душу свистом, – Ну, волк, погоди…

– WAR13, нет мне счастья в жизни этой… Был отец – не стало отца. Меня ж теперь браться старшие за идиота держат: одному – мельница, другому – осла, а мне что?
– Хозяин, чего зря кручинишься? Я ж, мяу, кот! А это многое объясняет! – огромная пушистая тварь потянулась на руках у хозяина, – точно тебе говорю!
– Слушай, – внимательно осмотрев кота (особенно его филейные части), произнес младший сын, – А что, если мне тебя сожрать? Вон, упитанный какой, лоснишься весь. Жиру, поди, много; мне тебя на неделю с лихвой хватит – с лучком, с картошечкой…
– Ты чего, хозяин, – кот в ужасе выгнул спину, – с ума сошел совсем? Меня, мяу, есть нельзя ни в коем случае, я полезный! Мышей ловлю иногда… Да к тому же есть у меня одна мыслишка неплохая, как нам с тобой финансы по-другому петь заставить…
– Ну, и что за мыслишка такая? – зачарованно глядя на пухлый окорок животного, спросил хозяин, – Опять маркиз Карабас, опять в речке купаться, опять принцесса? Нет, так не пойдет. По крайней мере, у меня никакого желания не возникает, больно вода холодная.
– Гражданин начальник, – хорошо поставленным голосом прокурора ответил кот, – Вы забываетесь! Мы – современные люди, принцессами не увлекаемся! Как на счет банка? Или даже форта Нокс? И потом – с золотым запасом – в Мексику, я слыхал, с ней договора о выдаче, мяу, нет.
– Хм, идея неплохая; но, быть может, легче все-таки тебя съесть? Из шкуры шапку пошью, из костей соберу скелет какого-нибудь птеродактиля – палеонтологам сдам за вознаграждение. А мясо – съем, со сметанкой, с приправами! А ты мне – форт Нокс, золотой запас, Мексика…
– Мяу! Мяу-мяу-мяу! Ты не понял, да? У меня все схвачено. Смотри: схемы, движение часовых, замечательный бар на границе, и семьдесят процентов наши! Да и бар неплохой – «Веселые сиськи» называется. Я там давно поставщиком на полставки подрабатываю…

– BratAtor, а в мышь превратиться можешь? Лев – это, блин, прошлый век, совсем не концептуально. А вот мышь – это да: тут тебе намек на высокие технологии, защиту грызунов от участия в научных опытах, да и вообще… Так как, можешь?
– В мышь, говоришь? Ну, могу, собственно, и в мышь. Для меня вообще ничего невозможного нет: я и пиво пить умею, и ирландские танцы танцевать, даже килт иногда ношу – по настроению. Только мышь будет… концептуальная.
– Ну, так давай, давай! – занервничал Кот в сапогах, переминаясь с лапы на лапу. – А то, глядишь, как раз маркиз Карабас подъедет: закуска, все дела…
– Как скажешь, – кивнул экс-людоед, а ныне – самый обыкновенный лев, поднимая палицу и оборачиваясь вокруг себя, – но я тебя предупреждал, если что…
– Мать твою! – заорал Кот, когда перевоплощение закончилось. Он попытался скрыться под шкафом, потом под столом, и даже под кроватью, но везде его настигала хвостатая бестия невероятных размеров. Последними словами пушистого хищника были:
– Ни хрена себе зверюшка…
– А я ведь предупреждал о концептуальности, – разочаровано пробубнила мышь, ковыряясь хвостом в зубах. Задние лапы животного чуть прикрывал килт, а на морде топорщились усы и борода, размером и цветом мышам не свойственные, – И это… как его… заг-заг!

© Сказки вспоминали: Коптящий_Небо, Prestissima, Wisemen