(.... уй... я тоже плакаю!..)

Над седым от мельниц Доном

Жуков тучи разгоняет. 
Кулаками разгоняет, 
Смачно щелкая зубами. 
Гордо плачет Достоевский, 
В плаче Штирлицу подобный 
То плечом Дюму толкая, 
То пинка давая Дону. 
Драйзер нравы воцаряет, 
Всех на хутор посылает. 
Он кричит, и Лондон слышит 
Слово "МАТЬ" в чудесном крике. 
В этом крике пламя страсти, 
Полстакана самогона 
И желание расправы 
Слышит Лондон в этом крике. 
Над безумным Дон-Кихотом 
Гексли скачет в упоеньи. 
Он давно Габена сглазил 
И теперь над Доном скачет. 
Гамлет Горького дубасит, 
Бьет и плачет, бьет и плачет. 
Потому он бьет и плачет, 
Что уже Габена нету. 
Робеспьер логичный довод 
В трансе ввел Наполеону. 
Больно - больно но приятно 
Наслажденье правдой жизни. 
Лишь Бальзак угрюмо чешет 
Пятки мертвому Габену. 
С ним в раппорте хитрый Лондон, 
Сапоги снимает с трупа. 
Он продать их собирался, 
Но решил себе оставить. 
Лишь Дюма, жуя конфеты, 
Ставит вечные вопросы - 
Как делить на всех безумцев 
Завещание Габена? 
Жаль, что Жуков очень занят - 
Тучи по небу гоняет. 
Он Есенина там ищет, 
О Гагарине мечтает. 
А Есенин, чуткий демон, 
Он давно затих под партой 
И, зловеще улыбаясь, 
Робеспьера поджидает. 
Пьяный Штирлиц робко прячет 
Тело Горького в утесах, 
Только гордый Достоевский 
Плачет смело и свободно. 
Он за вас, мещане, плачет, 
Он за вас слезами брызжет. 
Дон хохочет, гром грохочет, 
Вот он носится как демон, 
Бородатый демон бури, 
И смеется и рыдает. 
Он над Гамлетом смеется, 
Он от Драйзера рыдает 
Вот Гюго объятьем крепким 
Прижимает Робеспьера, 
И с размаху в дикой злобе 
Угощает шоколадом, 
Разбивая в пыль и брызги 
Мрачный облик Робеспьера. 
Только смелый я вот это 
Гордо рею тут на сцене 
Между молний ваших взглядов 
Над ревущею толпою, 
Как слепой пророк победы. 
ПУСТЬ СИЛЬНЕЕ ГРЯНЕТ БУРЯ.