"— Я думала, ты еще не вернулся, — сказала она наконец. — Я только хотела… Думала, ты сидишь где-нибудь и пьешь.

— Я тоже думал, что так будет. Но вместо этого я играл в шахматы.

— Что ты делал?

— Играл в шахматы. С Морозовым. Внизу, в комнате, похожей на аквариум без воды.

— Шахматы! — она отошла от двери. — Шахматы! Как же так?.. Разве можно играть в шахматы, когда?..

— Я бы и сам не поверил, но, оказывается, можно. И совсем не плохо получается. Мне даже удалось выиграть одну партию.

— Ты самый холодный, самый бессердечный…

— Жоан, не устраивай глупых сцен. Я люблю театр, но сейчас мне не до него.

— Я и не думаю устраивать тебе сцен. Я безумно несчастна.

— Хорошо. Не будем говорить об этом. Сцены уместны, когда люди не очень несчастны. Я был знаком с одним человеком, который сразу после смерти своей жены заперся у себя в комнате и просидел там до самых похорон, решая шахматные задачи. Его сочли бессердечным, но я знаю, что свою жену он любил больше всего на свете. Просто он ничего лучшего не мог придумать. День и ночь решал шахматные задачи, чтобы хоть как-то забыться.

Жоан стояла теперь посредине комнаты.

— Значит, поэтому ты и играл в шахматы, Равик?

— Нет. Я же рассказал тебе о другом человеке. А я спал, когда ты пришла.

— Да, ты спал! Ты еще можешь спать!

Равик привстал на постели.

— Я знал и другого человека. Потеряв жену, он лег спать и проспал двое суток. Его теща была вне себя. Она не понимала, что можно делать самые, казалось бы, неуместные, противоестественные вещи и быть при этом совершенно безутешным. Просто удивительно, до чего нелеп этикет горя. Застань ты меня мертвецки пьяным — и приличия были бы соблюдены. А я играл в шахматы и потом лег спать. И это вовсе не говорит о том, что я черств или бессердечен. Что же тут непонятного?"

(с) "Триумфальная арка"