"Жадная до расставания

Когда мы увидимся с тобой?
Может быть я буду уже совсем сухой, жухлой старухой с впавшим сухим ртом,
бледными глазами? А ты останешься молодой, подвижной, худой. Сверкающей
лезвиями лопаток, задыхающейся под чьими-то пальцами. Мы усядемся на
задымленной кухне, и я расскажу тебе всю мою жизнь от любви до любви, от
ласки до ласки.
Наверное, я буду плакать, - благородным старухам позволяется иногда и
всплакнуть, а я намереваюсь стать благородной старухой...
Или нет. Не так. Мы встретимся с тобой совершенно случайно. На какой-то
узенькой улочке нам будет невозможно разойтись, и, как это обычно
случается, мы станем метаться из стороны в сторону, путаясь в бедрах,
плечах и ладонях, неловко улыбаться, извиняться, не узнавать, пока твои
зрачки не вспорют черные стекла моих очков.
Слушай, давай заранее уговоримся не суетиться в этот момент. Просто
пойдем в какое-нибудь маленькое кафе, где ты расскажешь мне всю свою
жизнь от любви до любви, от ласки до ласки. Наверное, я буду плакать при
особенных встречах совсем не возбраняется всплакнуть, а я собираюсь
встретиться именно так...
Или нет. Не так. Будет огромный город, огромный танцпол. Тысяча мокрых
тел, поцелуи, липкие от жара. Влажные растрепанные волосы. И люди,
скачущие по стеклянным стенкам мерцающей мясорубки, сложатся в
удивительный узор. Твое, вьющееся в ритм, тело окажется близко к моему
и, быть может, узнает его, подчиняясь закону притяжения тел. Мы выйдем
на прохладное крыльцо выкурить по сигарете, и ты удивишься, что от моей
самокруточки дрожит сладкий, почти карамельный запах...
Или нет. Не так. Я буду шататься по древнему, пьяному от времени, краю
света, заваливаясь в бары и клубы, разыскивая себе ночную любовь.
Мне понравится вывеска на одном здании неоновая розовая лиса поджарая и
злая. Я войду в двери, улыбнусь девчонке у входа, неслышно чмокнув
губами, пошлю ей воздушную ласку и пройду в крохотный зал с дорогой
мебелью, столиками на одного и пепельницами черного с фиолетовыми
прожилками камня на столиках. Я усядусь и закажу бокал белого вина, хотя
в такое время уже неприлично пить вино, и уставлюсь на сцену, прямо
перед собой. И случайно в мозаике обнаженных тел, сосков, растревоженных
вхолостую, разгляжу абрикосовую челку и угловатые плечи, и родинку на
спине. А потом ты подойдешь ко мне, и я куплю приватный танец долларов
за триста, а может даже ночь с тобой - за семьсот. А утром выкурю
трубку, повяжу платок на шею и уйду, засунув баксы под подушку, пока ты
будешь спать.
Или нет. Не так. Все еще в Питере, куда я нечаянно приеду с Любимой. В
69 , куда я намеренно Ее потащу, мы разминемся у входа в бар. В твоей
руке будет жить чья-то узкая ладошка, а у меня на плече разольются Ее
волосы.
И мы только посмотрим вдогонку друг другу. Не за чем. Я буду смотреть,
как в глубине зальчика твои губы погружаются в чужой мне рот, потом
официант принесет пачку Vogue от дамы за столиком в самом углу, и я
подумаю гнусную, сухую, мертвую мысль как это глупо...
Господи, как я хочу, чтоб тебя любили, что есть силы. Так, как я (ты
была права) не умею любить. Или не хочу."(с)