Коллегия по уголовным делам Алматинского городского суда

от Дреничевой Елизаветы Евгеньевны, гражданки России, осужденной по ст. 164 ч. 1 УК РК и содержащейся в СИ-1 г. Алматы, 050004, пр. Сейфуллина, д. 473

Апелляционная жалоба

По приговору Алмалинского районного суда г. Алматы от 09.01.09 я была признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ст. 164 ч. 1 УК РК, по которой назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года с отбыванием в колонии общего режима. При вынесении приговора была изменена мера пресечения на арест, который был применен немедленно в здании суда.

Данный приговор является необоснованным, прошу отменить его и полностью оправдать.

Основанием для отмены служат следующие обстоятельства:

Статья 164 УК РК отнесена к главе 4 УК РК, имеющей несоразмерное моим действиям название: «Преступления против мира и безопасности человечества».

Отсюда следует, что термин «пропаганда» относится именно к политической пропаганде, то есть формированию у населения определенного политического мировоззрения с соответствующими последствиями, грозящими национальной, государственной или общечеловеческой безопасности.

Однако никакой политической окраски в содержании 2х дневного семинара по «Божественному Принципу» (книге религиозного движения Церковь Объединения) не содержится. Содержание «Божественного Принципа» является строго религиозным, основанным на Библии и никакого политического воздействия не оказывает. Свидетели Мельникова В.А., Толеевы Г. и У., Долгова А.Т. также показали суду, что изучение «Божественного Принципа» помогла им стать лучше. Поэтому изучение «Божественного Принципа», равно как и Библии, нельзя отнести к преступлению, предусмотренному статьей 164 УК РК.

Изучение «Божественного Принципа», Библии является основной задачей Церкви Объединения, как записано в Уставе Религиозного Объединения «Церковь Объединения».

Судом установлено (с. 1 приговора), что проповедовалась именно идеология «Церкви Объединения», что также следует из заключения религиоведческой экспертизы от 17.06.2008 года № 6141 (т. 1 л.д. 27) и политологической экспертизы от 17.06.2008 года № 6141 (т. 1 л.д. 27) и от 30.07.2008 года № 6978 (т. 2 л.д. 197).

Религиозное Объединение «Церковь Объединения» зарегистрирована в Министерстве юстиции РК в 1992 году и прошла перерегистрацию в 1995 году. Отсюда следует, что Министерство юстиции, проводившее регистрацию и перерегистрацию, не усматривает в изучении «Божественного Принципа» действия, противоречащего Конституции РК или нарушающей ее. Кроме того, для того, чтобы утверждать, что содержание «Божественного Принципа» несет в себе какую-либо «пропаганду», в том числе пропаганду неполноценности граждан по признаку их отношения к родовой и сословной принадлежности (стр. 1 приговора), необходимо опираться на соответствующую экспертизу по самому «Божественному Принципу», проведенному в соответствии с Законодательством.

Никакого соответствующего заключения экспертизы государственный обвинитель не предоставил, следовательно, это голословное заявление и не может быть достоверным и допустимым для разрешения дела. Кроме того, ни в одной демократической стране мира «Божественный Принцип» не отнесен к числу запрещенной литературы.

Пунктом 3 статьи 39 Конституции РК установлено правило о том, что не допускается ни в какой форме ограничение прав и свобод граждан по политическим мотивам. Ни в каких случаях не подлежат ограничению права и свободы, предусмотренные статьями 10, 11, 13−15, пунктом 1 статьи 16, статьей 17, статьей 19, статьей 22, пунктом 2 статьи 26 Конституции.

Изучение «Божественного Принципа» является добровольным делом, а не «вовлечением» (стр. 1 приговора). Те же Узаков Д.Е., Худайкулов М.К., Рыжков Е.В. приходили и изучали (или не изучали) «Божественный Принцип» добровольно и по собственной инициативе, им сразу же было объяснено, что изучать они будут именно «Божественный Принцип», никто от них этого не скрывал и тайны не делал. Кроме этого, когда им стало неинтересно, то им никто не навязывал мысли приходить еще, и никто ни разу их после этого лично или по телефону даже не приглашал. С их решением не приходить и не изучать никто не спорил. Это обстоятельство подтверждено на их допросе в период предварительного следствия и в суде.

Следовательно, их права никоим образом нарушены не были. Термин «вовлечение», использованный в обвинительном заключении и в приговоре, придает негативную психологическую окраску. Вместо него следует использовать слово: «Привлечение». Именно с использованием этого слова в Уставе Религиозного объединения «Церковь Объединения» указано, что предметом ее деятельности является «привлечение ищущих истину людей».

Также то, что проповедовалась именно философия Церкви Объединения следует из того, что в Церкви Объединения я уже 13 лет, полностью разделяю именно эту философию. В ином случае, я давно уже стала бы прихожанкой какой-нибудь другой религиозной организации.

Также в суде было видно, что отсутствует объективная сторона преступления.

(стр. 1−2 приговора) — 01.04.2008 Дреничева читала Худайкулову М., Узакову Д. и др. присутствующим лекцию на тему «Принцип Творения»... Другим — значит Рыжкову Е., Одоеву Мусе и неизвестной девушке. Однако Одоев Муса и эта девушка не обратились с заявлениями, следовательно, либо смысл до них не дошел, либо — они не усмотрели ничего оскорбительного.

То, что Худайкулов М. и Узаков Д. обратились с заявлениями добровольно противоречит их же утверждениям, что в мае (?) им позвонили сотрудники КНБ и попросили придти и дать объяснительные... И что их показания слово в слово повторяют показания Рыжкова Е. (с теми же неточностями и ошибками) — «после лекции у всех присутствующих интересовались биографическими данными, записывали имена и телефоны. За 3−4 недели он посетил 4−5 лекций». Хотя их телефоны никто не записывал, а кого как зовут — спросили до лекции, а не после. И были они всего 4 раза в течение 2х недель (с 1 по 14 апреля). Также суд не дал оценки видеозаписи, в которой Узаков Д. едет на семинар в одной автомашине с Рыжковым, в суде Узаков говорит, что его пригласила некая девушка, которую он не узнал, а на видео за 01 апреля ясно объявил, что его пригласил Муса. Худайкулов пришел «За компанию» (запись видео). Мусу пригласил Ержан, о чем свидетельствует видеозапись семинара и запись в книге посетителей, а «Ержана» опознали в Мухамеджанове среди десятка мужчин свидетели Остащенко и Горянский, допрошенные отдельно. Так что отрицать их связь с КНБ необоснованно.

Выводы суда, содержащиеся на с. 4 приговора: «Никакой провокации со стороны ДКНБ не было, Худайкулов и Узаков обратились с заявлениями добровольно», на материалах дела не основаны. Ни Узаков, ни Худайкулов заявления не писали. От них были отобраны объяснительные 13.06.2008 года (т. 2 л.д. 103−106), а после возбуждения уголовного дела они были допрошены в качестве свидетелей (т. 2 л.д. 146−150). В протоколах допроса Узакова Д.Е. и Худайкулова М. одинаково указано: «13 июня к нам домой позвонили и представились сотрудниками ДКНБ по г. Алматы, попросили приехать в Департамент. Где нас попросили написать объяснительные о посещении указанной секты». Ни о каком заявлении в протоколе допроса не указано. Поэтому выводы суда о том, что Узаков и Худайкулов написали заявления не основаны на материалах дела. В данном случае судом нарушены требования пункта 1 статьи 414 УПК РК, так как выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

В суде первым давал показания Худайкулов М., в тот день Узаков Д. не пришел на допрос. В тексте приговора порядок допроса этих свидетелей перепутан. Худайкулов, кроме ответа на вопрос, как тебя зовут? ничего не смог сказать. На вопрос, на каком языке ты учился? сказал: «На казахском». По-русски говорит очень плохо. На вопрос, в чем была пропаганда, что ему не понравилось в лекции? Сказал, что говорили о Боге, об Иисусе. Также не смог объяснить, что такое секта и кто главный сектант. То есть из его показаний следует, что он ничего не понимал и, как следствие, не может выступать как свидетель, а также, что его показания являются ложными, так как он не смог их даже повторить в суде и не знал, что они означают. Он не мог прокомментировать протокол его допроса, приобщенный к материалам дела.

Рыжков Е. — сотрудник КНБ, он не может быть объективным свидетелем. Кроме того, на суде он также не мог объяснить, что именно вызвало у него чувство неполноценности. Содержание его показаний, приведенных в приговоре, взяты из протокола допроса, составленного во время предварительного следствия. Суд не дал оценки его показаниям с точки зрения соответствия выводам дополнительной судебной видеофонографической экспертизы от 19.12.2008 г. о дословном содержании моего выступления. Из этой экспертизы видно, что слова «Мун Сан Мен», равно как и информация о его семье, также «Церковь Объединения», «Движение Объединения», «неполноценный», «объект для подражания» в тексте семинара отсутствуют полностью. А Рыжков Е. утверждает, что: «Всех участников семинара убеждали, что человек изначально является неполноценным, грешным и для того, чтобы очиститься нужно создать истинную семью, стремиться стать истинным человеком и что в этом мне поможет Движение Объединения» и «Мун Сан Мен». При этом говорилось, что «Мун Сан Мен», организатор Движения и его супруга являются Истинными Родителями, создавшими семью, являющуюся объектом для подражания, тем самым принимая достоинство всех родителей».

Зачем тогда суд вообще назначал эту дополнительную видеофонографическую экспертизу об установлении дословного содержания лекции? Почему не учитываются ее результаты? Также, какое отношение к статье 164 УК РК имеют его показания, что «сторонники данной организации... продают ручки, газеты..., деньги расходовались на проведение благотворительных программ»? Узаков Дидар — явный лже-свидетель. Его показания о том, что каким образом он очутился на семинаре противоречат фактическим данным, запечатленным на видеозаписи, сделанной Рыжковым. По видеозаписи видно, что 01 апреля он приехал в машине вместе с Рыжковым, который произвел запись на видео. На семинаре, как это видно из видеозаписи, Узаков Д. заявил, что «меня пригласил Муса», а в суде он заявил, что его пригласила неизвестная девушка.

Суду была предоставлена видеозапись моего выступления на семинаре. В ходе судебного заседания у свидетелей выяснялось: что понимается под фразой «Стали интересоваться биографическими данными друг друга»? Кто именно стал интересоваться? Почему после лекции? Ответа получено не было. Хотя при демонстрации видеозаписи было показано, что вопросы: «Как тебя зовут? Что тебя сюда привело? — задавались до лекции другими девушками. И вообще мне не понятно, почему интересоваться этим запрещено? Также далее Узаков Д. говорит: «Дреничева рассказывала о Сан Мен Муне». Это опять противоречит данным дословного содержания, установленного экспертизой, в которой ни разу не упоминаются слова: «Мун Сан Мен, основатель Движения», «Церковь Объединения», «Движение Объединения». Видеофонографическая экспертиза показала, что его слова — ложь. Суд не дал оценки его показаниям. Можно ли считать их допустимыми, если он столько раз врет?

Следовательно, свидетелей, которые достоверно могли бы их объяснить, в чем моя вина, нет. Значит, нет и состава преступления. То, что Худайкулов М. и Узаков Д. узнали меня на опознании и в суде, я не возражаю. Однако то, что в тексте приговора через каждую строчку повторяется: «Чтение лекций, направленных на пропаганду неполноценности...» представляется странным, и, на мой взгляд, судья занимается самовнушением, убеждая себя в наличии преступления. Известно, что ложь, повторенная неоднократно, воспринимается как правда.

То есть со стороны судьи явно не было обеспечено объективное и всестороннее рассмотрение дела. Скорее, оно было предвзятое и недостаточное.

В отношении стенограмм, составленных Р. Мухамеджановым, суд не уточнил, сколько конкретно раз им была «допущена неточность» и почему в результате этих «неточностей» смысл выступления полностью исчез (что и послужило основанием для проведения видеофонографической экспертизы №10855 от 19.12.2008 г. с целью установить «дословное содержание речи»).

Также судья сама (с. 4 приговора, 1 абзац) проявила «неточность» в отношении видеокассет, на основании которых делалась психолого-филологическая экспертиза от 17.06.2008 г. № 6141, и указала, что этой экспертизой якобы исследовались оригиналы видеозаписей на 8 кассетах типа 8 mp №№ 05−27, 05−28, 05−35, 05−36, 05−41, 05−42, 05−60, 05−61. Однако обе экспертизы (как заключение экспертов от 17.06.2008 г. № 6141, так и заключение экспертов от 30.07.2008 г. № 6978), как это видно из их вступительной части (т. 1 л.д. 25, т. 2 л.д. 194−195), проводились по 4м стандартным видеокассетам VHS №№ 05−26, 05−37, 05−62, 05−43 (это подтвердили в суде допрошенные лица, в том числе также сама эксперт Бурова).

Не проводилось экспертизы на соответствие копий оригиналу. Наоборот, на суде выяснилось, что в видеокассетах VHS отсутствуют значительные участки записи (иногда по 30 минут). Также при прослушивании на судебном заседании копий видеозаписей судья сама сказала: «Ничего не понятно», так как было большое количество помех, а сама видеоаудиозапись копии — плохого качества.

Исходя из «Методического пособия по проведению экспертизы объектов религиозного характера», утвержденной в 2004 году Министерством юстиции для использования в Центре судебных экспертиз МЮ РК, экспертиза должна проводиться по подлинникам, которые хранятся в спецсейфе, чтобы не допускались никакие повреждения пленки. Проведение экспертизы по копиям видеозаписи не допускается.

Исходя из этого, материал для проведения экспертиз не является допустимым для каких-либо заключений.

Дословная экспертиза № 10855 от 19.12.2008 года (с. 8 приговора) показала, что 80% высказываний, приведенных в политологической части экспертизы, изменены с полным искажением смысла высказываний, чему суд даже не дал оценку. По правилам, судом должна была быть назначена новая экспертиза по материалам дословно установленного текста. Однако такое ходатайство защиты судом было отклонено.

Судья 25 декабря 2008 года на судебном заседании после получения результатов видеофонографической экспертизы послушно согласилась, что Буровой нужно куда-то торопиться, так как у нее какие-то занятия в 10 час. 30 минут, что все выводы та уже сделала и от них она не отказывается. В письменном виде представить новые цитаты для обоснования своих прежних заключений не могла. А выводы она (как показала в суде) делала, опираясь не на конкретные высказывания, а на собственное чувственное восприятие выступления. На мой взгляд, это нарушает методику проведения экспертизы, то есть экспертиза теряет свою доказательственную силу, так как использует методы, противоречащие современным научным знаниям, а чувственное восприятие самого эксперта является субъективным фактором, не подтвержденным объективными данными.

Кроме того и стенограммы, и видеокассеты VHS, по которым проводились экспертизы, не могут быть приемлемы для проведения экспертизы.

Допрошенные в суде эксперты-криминалисты Карымсакова и Джумаева, проводившие первичную видеофонографическую экспертизу подтвердили, что экспертиза проводилась по подлинным кассетам только для того, чтобы определить принадлежность голоса выступающего и для установления отсутствия признаков монтажа записи. Однако эти показания не следует относить к психолого-филологическим экспертизам, которые проводились по копиям видеозаписей на видеокассетах VHS (4 стандартные видеокассеты), а не по подлинникам.

То есть сам источник информации — стенограммы, составленные Р. Мухамеджановым и копии видеозаписей на 4х видеокассетах VHS должны быть признаны недопустимыми в качестве доказательств, что влечет за собой также недопустимость в качестве доказательств заключений психолого-филологических экспертиз от 17.06.2008 года №6141 и от 30.07.2008 года № 6978, так как объектами исследования по ним являлись эти источники, а не само мое выступление, так как сами источники информации для этих экспертиз были некачественными, что признавала сама судья при проведении судебного заседания.

Суду также еще раз было заявлено ходатайство о доработке дословного содержания моего выступления с учетом замечаний защиты на результаты дополнительной видеофонографической экспертизы, проверке точности моих цитат, приведенных экспертом Буровой, и по результатам решить вопрос о назначении и проведении по делу повторной психолого-филологической экспертизы для исследования тех же вопросов, но опять оно было отклонено судом.

Судья не дала оценки тому, что в составлении заключений экспертов от 17.06.2008г. № 6141 и от 30.07.2008 г. № 6978 не принимал участия эксперт-психолог, а проведение экспертизы № 6141 и 6978 было «поручено» политологу Е. Буровой, которая не является профессиональным экспертом и не имеет юридического, психологического образования. Судьей не были приняты во внимание показания специалистов кандидата философских наук Трофимова Я.Ф., кандидата филологических наук Карымсаковой Р.Д., заключение специалиста доктора философских наук Колчигина С.Ю. о том, что в моих выступлениях отсутствует пропаганда неполноценности граждан по признаку их отношения к родовой и сословной принадлежности. Также в экспертизе № 6141 и № 6978 не дано определения юридическим понятиям «родовая принадлежность» и «сословная принадлежность».

Сама судья не сделала вывода, что следует понимать под «родовой и сословной принадлежностью», какой смысл законодатель вложил в эти юридические понятия и имеются ли в моих действиях эти признаки состава преступления.

Судья лишь ограничилась ссылкой на выводы, содержащиеся в заключениях экспертов Буровой, Байсалбаевой и Устименко, которые не понятны никому, кроме этих экспертов. Определение этих понятий отсутствуют во всех словарях. Понятие «род человеческий» в словаре Ожегова дано как устаревшее, а сословие — это группа людей, объединенных одним свойством — шутливо (пример: знаю я ваше женское сословие).

То есть эксперты, ввиду отсутствия юридического образования, ошибаются в трактовке статьи 164 и подставляют свои, излишне философские понятия, что недопустимо в юридической практике, где должны использоваться конкретные понятия, а не в «шутливом» или «устаревшем» смысле.

Также судом не дана оценка тому, что слов: «спасенные», «заблудшие», «несовершенный человек», «неистинные семьи», «истинные семьи» в дословном содержании обнаружено не было. А именно на этих словах эксперты делают свои выводы.

Эксперт Байсалбаева в суде допрошена не была, хотя было защита ходатайствовала о ее вызове в суд. Данное ходатайство было отклонено.

Судом не дана оценка, почему, хотя слова «несостоятельность» в тексте не было, в протоколе допроса этого эксперта говорится, что «настоятельно преподносится», «навязывается» мнение об этом.

Не дается оценка, с каких это пор «посвятить свою жизнь Мессии является крайне опасным, разлагающим человеческую личность утверждением», тогда как вот уже более 2000 лет люди посвящают жизнь Иисусу, 1500 лет Аллаху и Мухаммеду, и это еще никому не повредило.

Почему дается определение: «Родовая принадлежность связана с гуманистической сущностью человечества»? Неужели нет ясного понятия родовой принадлежности, это ли определение включено в статью 164 УК РК? Даже если так — то все «homo sapience» несовершенны, и где тут противопоставление?

Также не объясняется, почему любовь к Богу — мешает любви к людям, в том числе в семье, и вообще, почему понятия «светская» и «основанная на любви к Богу» противопоставляются? Когда и с каких пор Казахстан стал атеистическим государством? И Е. Бурова и Байсалбаева допускают вольное и размытое толкование понятий «родовая» и «сословная принадлежность», высказывания Е. Буровой от слов: «искажает путем...» до «... казахстанского народа» — это ничем не подтвержденные голословные рассуждения, личное мнение Е. Буровой, без всяких доказательств.

Из всего этого видно, что судом были допущены неточности в оценке добытых доказательств, им была дана неправильная оценка, проявлена предвзятость и фальсификация фактов. Ни одно из доказательств обвинения не выдерживает «оценки с точки зрения допустимости, относимости и достоверности, следовательно никакой обоснованной доказательной базы за обвинениями нет.

Также в отношении показаний специалиста Трофимова Я.Ф. суд не придал значения его выводу о том, что в содержании семинара нет «пропаганды неполноценности граждан по признаку их отношения к родовой и сословной принадлежности». Однако привел из его показаний все, что касается личности Мун Сан Мена и обрядов Церкви Объединения, хотя это не относится к теме семинара и вообще к предмету настоящего уголовного дела. За что же меня судят? За то, что Мун Сан Мен встречался с Иисусом и проводил подбор пар и благословение как для своих детей, так и для все желающих, или за что? Кроме того, суд не учитывает того, что в Священных писаниях: Коран, Библии — описываются истории о том, что Мухаммед встречался с Архангелом Гавриилом, а Иисус с Моисеем и Илией, и все верующие не видят в этом ничего страшного.

Также суд почему-то бездоказательно относя критически к доводам защиты о том, что только по настоянию 4х друзей семинар был прочитан им одновременно, хотя это доказывается видеоматериалами (Рыжкова) и их словами. Также довод защиты о том, что до сознания слушателей не дошел смысл лекции суд, давая ему оценку, отклонил, сославшись на то, что якобы они опровергаются показаниями свидетелей, хотя как раз их показаниями эти доводы и подтверждаются, поскольку Худайкулов М.К. в суде не мог вразумительно сказать, что он понимает под словом: «секта» и не мог разъяснить, кого он подразумевает под словами «главный сектант», не смог объяснить, в чем именно заключается оскорбительность содержания лекции для него и его близких, хотя все эти моменты были отражены в протоколе его допроса в ходе предварительного следствия. Все это свидетельствует о том, что в протоколе допроса выражено не его мнение, а мнение следствия, навязанное ему. Всем этим обстоятельствам суд не дал никакой оценки, хотя судья сама активно участвовала в допросе Худайкулова М.К. именно по этим вопросам, а в приговоре о них «забыла». Также ничего разумного по этим вопросам в суде не сказали ни свидетель Узаков Д.Е., ни оперуполномоченный КНБ Рыжков Е.В. Ни один из этих свидетелей не мог нормально объяснить, о чем была речь на семинаре. Приписывали мне слова, которых я не говорила. В частности, на семинаре я ни разу не сказала о Мун Сан Мене. Они мне приписали слова, сказанные перед лекцией другими волонтерами Церкви Объединения, но не мной. Суд этому обстоятельству также не дал оценки. Напротив, возражения защиты о том, что мне приписываются чужие слова, отклонялись, при этом суд ссылался на мнение эксперта Буровой, выраженное в суде, о том, что последняя оценивала высказывания на семинаре в целом, без индивидуализации. То есть для эксперта было безразлично, я ли говорила определенные слова или словосочетания, или кто-либо другой, для нее имело значение наличие этих слов на семинаре в целом. Судья всячески оказывала эксперту моральную поддержку в отстаивании Буровой этой позиции. Получается полный абсурд, с одной стороны мне приписываются чужие высказывания, с другой стороны, судом игнорируется принцип уголовного права об индивидуализации ответственности.

Также судом признаны несостоятельными доводы защиты о противоречиях между заключениями филологов и политологов в рамках одной и той же экспертизы. Но в доводах защиты говорилось не о выводах об отсутствии признаков возбуждения вражды, а об отсутствии — негативной оценки какого-либо рода (сословия) и об отсутствии противопоставления людей по признаку «хороший-плохой» (пункты 1 и 3 заключения экспертов-филологов Сванкулова А.Э., Есильбаевой К.Н., т. 2, л.д. 195). То есть по ошибке или невнимательности суд исследовал не те доводы, какие дала защита. Что опять свидетельствует о нарушении судом пункта 1 статьи 414 УПК РК, так как выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Формулировка «рекомендована для работы» совсем не то же, что «была направлена». Под словами: «В других странах» — не обязательно подразумевается Казахстан. Поэтому надуманными являются именно выводы судьи, а не мои.

Также судьей не дано оценки оскорбительному определению Церкви Объединения как «Секты «Мун Сан Мена», «преступная среда», «религиозное течение Мун Сан Мен», «противоправная деятельность», «преступная деятельность», включенных во вступительную часть обвинительного заключения, несмотря на то, что эти определения были исключены государственным обвинителем из его речи во время прений, а сами эти утверждения не доказаны.

Не дано определения, что значит «преступная деятельность», «противоправная деятельность», «преступная среда» и в чем именно выражается «преступность». Такое неоднократное и необоснованное употребление слов с негативным смыслом говорит только о предубежденности и необъективности судьи и ее оценок.

Показания Мельниковой, Долговой, Толевых Г. и У., Шылымбай не могут опровергаться никакими видеозаписями, так как видеозаписей именно тех лекций не проводилось.

Также судьей упущено из виду то, что они не почувствовали в семинаре никакой пропаганды, что не стали бы слушать и ушли бы сами, разорвав все отношения, если бы услышали намек на свою неполноценность (показания Мельниковой В.А. в суде 24.10.2008 года). Также, что любой человек может достичь совершенства, и что семинар им самим помог стать лучше на физическом и духовном уровнях.

Также не понятно почему суд считает показания Остащенко и Горянского ложными, и что они не нашли подтверждения в суде, хотя в суде Горянский и Остащенко подтвердили свои показания и по отдельности опознали Мухамеджанова как Ержана. Что же тогда должно быть подтверждением в суде? Также стенограммы, составленные Мухамеджановым, являются основным доказательством наряду с видеокассетами VHS (четыре штуки для экспертиз от 17.06.2008 г. № 6141, от 30.07.2008 г. № 6978). Так, в постановлении о назначении дополнительной комиссионной психолого-филологической экспертизы с привлечением политологов в качестве экспертов в разовом порядке от 09.07.2008 года в распоряжение экспертов были предоставлены видеокассеты со стенограммами к ним всего на 98 листах (т. 2 л.д. 188).

В разделе «I. Внешний осмотр объектов» заключения экспертов от 30.07.2008 года № 6978 указано, что на исследование поступили материалы, упакованные в два бумажных пакета коричневого цвета и стенограммы, которым дано следующее описание (т. 2 л.д. 195):

«объект №5 — стенограмма от 1 апреля 2008 года (№05−25). Текст стенограммы исполнен на русском языке, на 27 листах белой бумаги формата А-4;

объект №6 — стенограмма от 14 апреля 2008 года (№05−59). Текст стенограммы исполнен на русском языке, на 23 листах белой бумаги формата А-4;

объект №7 — стенограмма от 4 апреля 2008 года (№05−34). Текст стенограммы исполнен на русском языке, на 29 листах белой бумаги формата А-4;

объект №8 — стенограмма от 8 апреля 2008 года (№05−40). Текст стенограммы исполнен на русском языке, на 19 листах белой бумаги формата А-4».

И как суд не нашел оснований для признания их недопустимыми, если их даже читать нельзя без смеха (в ходе допроса следователя Базарбаева — судья сама это заявила).

Кроме того, чем судье не понравилась моя личность, что необходимо назначить наказание в виде лишения свободы.

Также не были учтены факты о том, что у меня дома одна мама — пенсионерка, и у нее плохое здоровье, она живет совсем одна и нуждается в моей поддержке. Я договорилась с ней, что должна приехать домой в Москву прошлым летом, но не смогла по известным Вам в связи с этим делом обстоятельствам. А теперь я даже по телефону с ней не могу поговорить. Это сведет ее в могилу, разрушит ее здоровье, и без этого хрупкое. Она и так испереживалась уже и, наверное, сойдет с ума, если узнает, что ее дочь в тюрьме. Все соответствующие документы были предоставлены суду в 1м же заседании. Не понятно, почему судья не учла этот факт.

Также прошу рассмотреть настоящую апелляционную жалобу с моим участием, для чего вывезти меня со следственного изолятора на заседание апелляционного суда, так показания многих свидетелей указаны неверно.

Учитывая изложенное, в соответствии со ст.ст. 396, 403, 404, 410, 411, п.п. 1, 2, 3, 4 статьи 412, ст.ст. 413−41, 418, 423−1 УПК РК,

Прошу:

Приговор Алмалинского районного суда г. Алматы под председательством судьи Кейкибасовой З.Б. от 09.01.2009 года, вынесенный в отношении меня, отменить.
Полностью оправдать меня по всем пунктам обвинения и прекратить дело в связи с отсутствием в моих действиях состава преступления.
Отменить меру пресечения арест, измененную в отношении меня судьей Кейкибасовой З.Б., и освободить меня немедленно в день вынесения постановления апелляционной инстанцией.

Осужденная Е.Е. Дреничева
Источник http://forum.truesite.ru/viewtopic.php?p=25700&f=2#p25700