В самые ответственные жизненные моменты на меня нападает ступор. Это состояние напоминает опьянение четвертой степени: голова ясная-ясная, ноги отнимаются, язык вообще не ворочается, а глаза лучистые такие, стеклянные. На губах - блаженная улыбка.
[показать]
Помнится, тяжелый ступор на меня нападал, когда я сдавал зачет и экзамен по ТОЭ - основам электротехники. Дело не в предмете - дома щелкал задачки, как семечки, теория тоже от зубов отскакивала. Опьянение четвертой степени наступало у меня при одном звуке голоса нашей преподавательницы - доцента третьего ранга Кожевниковой (она и в самом деле служила до того где-то во флоте и выработала там железный характер и голос, даже в спокойном состоянии перекрывавший завывание семибалльного шторма).
Зачеты я ходил сдавать раз по шесть, экзамены - по восемь. Приходил в полной боевой готовности, скрестив пальцы и стараясь, словно Персей, не смотреть на Медузу Горгону. Но она издавала какой-нибудь военно-морской звук, и я превращался в соляной столб с радостной улыбочкой на устах. После ряда сомнамбулических попыток шел сдавать к другому преподу и получал заветный зачет с первого раза. Видать, дело было не только во мне, но и в капитанше.
Однако подобные, если так можно сказать, приступы ступора наступали у меня и тогда, когда приходилось выступать без бумажки перед большой аудиторией. Поэтому не получилось из меня в молодости артиста, а позже – политика. Ступор нападал на меня, когда чей-то голос спрашивал «Согласны ли вы взять в жены…» Мои молчание и идиотский оскал принимали за знак согласия. Из-за этого вся личная жизнь наперекосяк.
Ступор внезапно наступает, если приходится сталкиваться с кретинами, подонками, следователями и столоначальниками. Любой из них произносит какую-то магическую фразу - и я превращаюсь в Буратино в стадии полена: ртом могу только улыбаться, а руки вытянуты по швам под толстым слоем коры и камбия. Из-за этого свойства снискал славу тюфяка и валенка.
Пытался преодолеть свое это такое свойство разными способами. Как Демосфен, под шум сливаемой воды декламировал перед зеркалом стихи, набрав в рот зубной пасты. Громко пел в метро, закрыв глаза. Пререкался на рынке с торговками. Переходил улицу на красный свет. Годами работал на руководящих должностях. Ничего не помогало.
В конце концов, я изучил в себе этот феномен остолбенения и просто стараюсь не попадать в провоцирующие ситуации. И только недавно один знакомый психиатр раскрыл мне глаза: я неправильно выбрал себе призвание! Надо было учиться на «живую скульптуру»! Стоял бы на площади, покрашенный «серебрянкой», с идиотской улыбочкой, а толпы народа глазели бы на меня и восхищались: «Прям как живой!»