[показать]
Да если еще и, как говаривал, царство ему небесное, юморист Арлазоров, вуз кончил – вообще комплект. Ставлю на кон свой вставной зуб, что у такого товарища все в жизни будет скорее всего гладко и беспроблемно в общем и целом. Звезд с неба не нахватает, но и под забором не пропадет.
Ну, может, скучновато, если коллектив создателей не озаботился помещением в голову нашего правильного человечка хотя бы небольшой творческой агитбригады тараканчиков. Впрочем, про положительного товарища с креативными задатками – это совсем другая байка из склепа.
А вот представим себе, что товарищ и родился-то в сомнительной семейке неврастеников там или алкоголиков, и вырос всего-то чуть выше верхней планки карликовости. И рожа у него неприятная, и характер - не приведи господь, и никакого чувства юмора, а одна только желчь на весь мир. И ум небыстрый, и никакого музыкального слуха. Как его жизнь сложится?
А так и сложится – среднестатистически. Если при всем остальном товарищ поведет себя правильно, тоже вуз кончит, то тоже вполне пройдет свое жизненное Дао весьма достойно, хоть и уныло, и неприятно для самого себя и противно для окружающих.
Жил-был такой человек в военном городке и работал в военном НИИ, в одном управлении с моим опять же покойным папой. Звали его, предположим, Василий Иванович Чупаев. И тоже был он офицериком, и выслужился, конечно же, до звания подполковника и должности старшего научного сотрудника и по возрасту застопорился. В полковники – не хватает должности и учености, значит – в запас.
Тем более что товарищ наш был душою гадок и подловат, а про лицо я уже сказал. Он всех ненавидел. Ну, и его тоже все терпеть не могли. И если отношение к нему простых сотрудников на его судьбе практически не отражалось, то начальство этого кляузника и интригана на дух не выносило. Потому как он по каждому подозрительному действию начальства тут же слал доносы вышестоящему руководству, и то насылало на управление всякие неприятные проверки. Но ведь Вася ничего такого противоречащего уставу не совершал, и командиры никак не могли найти повода избавиться от этой отвратительной фигуры, портящей всем кровь.
И когда встал вопрос о выходе Василия Ивановича в запас (хотя это означало полную отставку в случае отсутствия войны), начальник отдела, скажем, Рюмкин, вздохнул облегченным вздохом. И начальник управления, назовем его Бутылкин, тоже вздохнул и тайно перекрестился (все офицеры тогда были членами КПСС, а значит, атеистами, а следовательно, креститься могли только тайно).
В общем, настал час икс, и Василию ибн Ивановичу вручили представление о долгожданном пинке под зад, вежливо названном «выходом в запас». И Рюмкин, и Бутылкин светились изнутри от радости, как марочный коньяк на солнце. Они еще не знали, какую гадость затеял для них подполковник-инженер Чупаев…
Гадость упала на НИИ в виде какого-то военного прокурора, который с подачи Василия Ивановича прибыл в расположение части с очередной тотальной проверкой. Но главным сюрпризом было то, что прокурор предъявил удивительную бумагу – Приказ Совнаркома от лохматого 1927 года о том, что Красному командиру в чине замкомполка (что соответствовало советскому подполковнику) при уходе со службы полагается, кроме пенсии, конь, маузер и именная шашка. И этот причудливый приказ наша советская мощная, но неповоротливая военно-юридическая машина в свое время не отменила, а потом и вообще забыла про него как неактуальный. Поди полвека как никто из военных при выходе в запас не требовал ни лошадь, ни саблю, ни парабеллум, ни даже пугач.
Рюмкин с Бутылкиным чуть не чокнулись (а может, и чокнулись слегка). Где бы они во времена развитого социализма достали бы кобылу и шашку?! О маузере вообще молчу.
И без того противная морда Чупаева излучала теперь такое злорадство, что казалось, что это зловоние. Василий Иванович, хоть ростом был невелик, смотрел на всех сверху вниз.
Уж какие только танцы народов мира ни исполняли перед Красным командиром полковник Рюмкин и генерал-майор Бутылкин – всё было тщетно. Чупаев уперся, как комдив на отвоеванных позициях. Предлагали ему денежную компенсацию – фигушки! Только натурой!
Пришлось прочесать местные бойни и выкупить какую-то клячу, приготовленную к реинкарнации в колбасу. Нашли и саблю – некий алкаш распродавал на блошином рынке наследство дедушки, и оказалось, что в чулане у него завалялась шашка с гражданской войны. На ней, правда, была дарственная надпись от Буденного, но мастер из граверной мастерской, применяя передовые социалистические нанотехнологии, затер прежние слова и начертал новые: «Подполковнику Чупаеву В.И. – от командования в связи с уходом в запас по выслуге лет».
А вот с маузером пришлось помучиться – ну не было в продаже огнестрельного оружия! Рюмкин обнаружил таковой в одном из краеведческих музеев. Но как его добыть? Директор музея, древняя старушка, всей своей впалой грудью встала на защиту экспоната, хотя был он ржав и без бойка. Выручил сторож – за бутылку поменял ночью маузер на похожий импортный игрушечный пистолет, реквизированный генералом Бутылкиным у своего внука в самых благородных целях. Взамен внуку был куплен настоящий японский игрушечный автомат на батарейках, издающий треск и мигающий лампочками.
Бабушка из музея ввиду слабого зрения подмены не заметила. А через месяц и ее выгнали на пенсию по дряхлости лет.
В общем, все закончилось хеппи-эндом. Неумело, но гордо гарцующего на полудохлой кобыле Чупаева радостно провожали в отставку всем управлением. Галифе Василия Ивановича оттягивали сабля и маузер. Вид был совершенно опереточный, и коллектив не удержался и принялся радостно исполнять на губах «Прощание славянки», поскольку из слов знаменитого гимна все знали лишь народно-вербальное толкование первых аккордов: «Раз-два-три-четыре, красный командир…»
После того курьезного прецедента застарелый приказ, конечно же, быстренько отменили.
А давешний правильный товарищ, который из другой байки, – вы, конечно, догадались – точно так же ушел на заслуженный отдых в чине инженера-подполковника. Только тихо, скромно и без привлечения гужевого транспорта. И без «Прощания славянки». И коллеги не радовались этому событию, а огорчались весьма, поскольку был он добр, весел и обходителен. И начальство скорее огорчалось: специалист был хороший, но просто никогда за карьерой не гнался. А годы идут, выслуга…
Вот и думай, есть в мире справедливость или нету. Да и о справедливости ли байка сия? Или о том, собственно, чем хороший человек отличается от плохого?
Вот где ты тут в кустах прячешься от всего белого света! Я тебя не выдам
Чупаев этот - та еще ...кляча, но с общими выводами, Валера, ты погорячился))) И подать мне сюда твой вставной зуб (хорошо хоть свой родной не заложил)...Вот пишешь:
"Хорошо тому, кто уродился симпатичным, от природы обаятельным, да еще если мама с папой оказались в пределах психической нормы и без выдающихся вредных привычек. И если он потом вырос высоким и плечистым… " Мол, такой под "забором жизни валятся не будет"...ХА! Еще как валяются! Вот мой первый муж - красавец всем красавцам, всему институту задачки по сопрамату решал, а это та еще примочка - эта сопрамуть! В шахматы влепую с целой командой играл и выигрывал. За Россию бегал - биатлонист. Сын в младенчестве вместо подвесных игрушек над кроваткой играл папиными медалями. Мама с папой - тоже не пальцем деланные, а очень даже приличные и состоявшиеся люди были. А вот...валяется где-то сейчас под заборами в прямом и переносном смысле...Жалко до жути...А никто не смог помочь.
А приятель один - с лица воду точно пить нельзя, рост метр с кепкой, родители алкач на алкаче, а поди ж ты - художник с мировым именем, человек интереснейший.
И не говори, что это исключения из правил. Тоже народу много повидала. Не закономерность это. Старт у человеков разный может быть - все завсит от того, как он все это использует. Аминь)))