[200x211]14 марта 1583 года дружина ЕРМАКА, победив войско хана КУЧУМА, овладевает столицей одного из осколков Орды - Сибирского Царства, городом Искер. Сибирское сердце в наших руках.

...Чусовую кое-как прошли против течения, повернув в Серебрянку, где плыть, было не легче. Местами берега сближались, и поток несся навстречу особенно стремительно. Кое-как добрались до острова, названного потом Ермаковым, отдохнули. Ближе к Тагильским перевалам с удивлением обнаружили, как берега поднимаются на 200 метров в высоту, так что небо наверху тоже текло стремительной прозрачной рекой. Дальше было хуже. С рекой в какой-то момент пути разошлись, нужно было тащить струги волоком через горы. Самые большие пришлось бросить, но остальные кое-как перенесли на руках вместе с запасами еды, пороха, оружия. А ведь там и налегке-то карабкаться вверх да брести через заболоченные седловины тяжело.
Но ничего, с Божьей помощью управились, не догадываясь, что пересекли границу, отделяющую Европу от Азии. Вместо нескольких оставленных судов навязали плотов и поплыли по рекам сибирским, но уже по течению, словно в награду за понесенные муки. На реке Тобол передовой струг захватили воины одного из племен манси. Нападение было настолько внезапным, что казаки не успели даже сабли вынуть из ножен. Но никто не пострадал. Когда подоспели основные силы Ермака, манси столь же быстро бросили добычу и пленных, исчезнув в лесу. Было еще несколько стычек, испугавших Кучума. Он со дня на день ждал вести от Алея, что русских изгнали за Урал. И вдруг выясняется: вместо того чтобы бежать, гяуры двинулись навстречу.
В устье Тобола, пишет Р.Скрынников, казаки, высадившись на берег, разгромили юрты главного сановника Кучума Карачи. Это был богатый человек. Много запасов хранилось в его кладовых. Всего больше поразило казаков обилие меда. Его разделили так, что хватило на каждый струг. До глубокой старости уцелевшие в походе ермаковцы помнили душистый мед, который они отведали в Сибири.
До столицы врага Кашлыка (другие ее названия – Сибирь, Искер) было уже рукой подать. Кучум выслал им навстречу многотысячное войско во главе со своим братом Маметкулом.
У Ермака имелось 540 человек: частью казаков, частью приставших в пути пленных немцев, поляков и литовцев, мечтавших заслужить свободу. Полководцы с обеих сторон были достойны друг друга, да и воины Кучума, закаленные сибирскими зимами, были не трусливого десятка. Казаки раз-другой схватывались с отрядами противника, и вполне удачно, но было ясно, что силы слишком неравны. Наконец остановились в городе Аттик-мурзы на берегу Иртыша, куда заплыли из Тобола. Нужно было решать, что делать дальше. Маметкул закрепился неподалеку, прикрывшись засекой. Кучум со своей частью войска взошел на гору, готовый, в случае чего, поддержать брата. Битва была чревата большими потерями, возможно, гибелью всего отряда Ермака.
[400x193]И казаки, особенно молодые, дрогнули. Некоторые «восхотеша тоя нощи бежати». На том могла бы, и закончиться одиссея Ермака, будь он послабже духом или, наоборот, человеком с диктаторским складом характера. Но он не дрогнул и не стал угрожать и приказывать, а собрал казачий круг, в котором слабым передается энергия сильных. «Братцы! – говорили самые мужественные. – Куда нам бежать? Время уже осеннее, в реках лед смерзается; не побежим, худой славы не примем, укоризны на себя не положим. Но будем надеяться на Бога: Он дает победу, кому хочет; нередко слабым мимо сильных, да святится имя Его! Вспомним, братцы, обеты, которые дали честным людям (Строгановым. – В.Г.), и крест целовали во уверение. Нельзя нам назад со стыдом возвратиться. Лучше все умрем, чем осрамимся и клятву нарушим. А если Бог Всемогущий нам поможет, то и по смерти память наша не оскудеет, и слава наша вечна будет».
Подобные эпизоды людям, не имеющим веры, душевно истощенным, кажутся надуманными. Их возмущает, что казаки в древних летописях о походе Ермака то вдруг молятся истово и изображаются какими-то «сладенькими рыцарями», то плачут от страха. Такого рода недоумения возмутили даже нашего суховатого историка Соловьева, не увидевшего ничего странного в том, что «наши крепкие предки плакали гораздо чаще, чем мы, слабые их потомки». Это происходило от полноты и простоты чувств, которые свойственны людям, не одержимым болезненным самолюбием.
«Аминь!» – произнес казачий круг: не только православные, но и лютеране, и католики, в ответ на слова храбрых и совестливых.
Наутро состоялась легендарная битва на Чувашском мысу. Казаки, усевшись на струги, атаковали Маметкула с реки. При поддержке артиллерии на берег был высажен десант. Но ядра не приносили почти никакого вреда противнику, застревая в завалах из бревен, зато стрелы, летящие из-за засеки, разили казаков. Они смешались. Но не зря молились Богу накануне: враги сами себя погубили, бросившись в атаку. Одни из воинов Кучума полегли под залпами пушек и пищалей, другие, к своему удивлению, обнаружили, что казаки способны не только стрелять издали, но, вместе с тем, большие мастера рукопашного боя. Маметкул попытался собрать вокруг себя дрогнувшую конницу, но шальная пуля сбросила его с лошади. Ханские воины подхватили и вынесли из боя предводителя, но на большее их уже не хватило. Началась паника, которая охватила даже отряд Кучума, так и не спустившийся к русским с горы. Многочисленные бухарцы, татары, манси и т.д. бежали столь стремительно, что казаки совершенно беспрепятственно вступили в сибирскую столицу Кашлык, обнаружив там огромную добычу.

ист.: Владимир ГРИГОРЯН "ЕРМАК" К 425-летию начала сибирского похода атамана