Kasumi

me wo samasu, chiisa na nakikoega hibiku gozen yoji goro
daisuki na ehon wo yominekashitsuke kurayami no naka sayonara
(с) Dir en grey – Kasumi.

Kaoru.

Наверное, я создан лишь для того, чтобы на меня кричали. Для того чтобы можно было сорваться, выплеснуть свои эмоции как в мусорную яму.
Медленно опускаюсь на стул и достаю пачку сигарет. Верчу в руках, пытаясь вспомнить, что с ней надо делать дальше.
Просто нет слов, которыми я мог бы выразить свои чувства. Бесполезный набор звуков, который ты не поймешь.
Достаю сигарету из пачки и долго смотрю, изучая тонкую бумагу.
Мы слишком давно говорим на разных языках. Без переводчика. Без словарей.
Закуриваю, жадно затягиваясь.
Чем больше я делаю, тем больше от меня требуют. Но есть же предел человеческих возможностей.
Выдыхаю дым и медленно поднимаюсь со стула.
Устал. Я устал улыбаться только потому, что так надо. Устал делать то, чего не хочу. Необходимость. Против воли. Слишком часто приходится идти на жертвы…бесполезные жертвы. Даже за это потом упрекнут.
Хлопок двери.
Прогулка по ночному городу помогает прийти в себя. Ветер треплет волосы. Но даже скорость уже не спасает. Выжимаю 200 в надежде на спасение и резко торможу у дома. Мне не убежать от одиночества, не спрятаться от самого себя.
Принимаю душ и падаю в постель. Не могу заснуть до шести утра, а в семь уже подскакиваю от звона будильника.
Сколько это еще будет продолжаться?
Сколько я могу так жить?
А утром снова будильник, дорога до студии в пробках, короткое приветствие и работа. За все время репетиции мы обменялись парой колючих взглядов.
Снова претензии. Шинья прячется за своей установкой, я чувствую его взгляд спиной. Ссора разгорается, и уже никто не вспомнит, из-за чего она началась. Я замолкаю и кидаю взгляд через плечо.

Shinya.

Я опускаю ресницы...

Мне больно видеть, как они ссорятся. Я чувствую себя, как будто лишним на этой планете. Все дело в том, что я - это почти один из них. Я знаю много. Даже слишком много. Что-то я даже начал забывать. Я закрываю глаза и пытаюсь погрузиться в транс, так чтобы перестать слышать что-то, кроме звона. Мне кажется, что я схожу сума. Но они привыкли кричать друг на друга при мне. Как будто я доверенное лицо... или же просто мебель. Они все еще ссорятся - я чувствую шевеление их губ опущенными веками. Замолкают.
"Пошли" - коротко говорит мне взглядом Ниикура.
Я передаю извиняющийся взгляд Дайске. Такая вот полугодичная эстафета.

Мы молча идем до ближайшего кафе. Он молчит. Я беру на себя смелость заказать ему вина. Я так смел уже давно. Сейчас у меня нет никого, ближе него. Он смотрит на меня, а я чувствую себя его продолжением. За окном начинается ливень. Он начинает говорить. Долго. Медленно. Тихо. Я уже не слушаю слова, я только принимаю эмоции. Так мы сидим около трех часов. Ежевечерний ритуал. Расплачиваемся по очереди. Сегодня мой день. Достаю деньги. Подаю ему куртку. Всегда, когда мы идем, он держит меня за талию... в другой руке зонт.
- Ты сегодня останешься? - он каждый раз спрашивает, а я каждый раз соглашаюсь.
Мы засыпаем в одной постели. Когда он спит, я стараюсь разгладить пальцами морщинки в уголках его глаз. У меня бессонница. Как у шпиона, что слишком много знает. Я долго смотрю в темноту. А потом опускаю ресницы...

Kaoru.

Он позволяет мне выговориться, не перебивая, не давая советов. Сейчас это именно то, что мне нужно. Я не хочу держать маску и обдумывать каждое слово. Кажется, он растворяется в звуках моей речи, даже не придавая значения словам.
Ритуал. У нас много таких маленьких ритуалов только для двоих.
Он подает мне куртку.
Выйдя из кафе, раскрываю зонт и, обняв ударника за талию, ныряю в этот ливень.
Дом встречает тишиной.
- Ты сегодня останешься?
Легкий кивок.
Я благодарен ему, потому что сейчас сойду с ума от этой тишины и одиночества.
Я засыпаю, сжав его тоненькую руку, лишь бы почувствовать, что рядом со мной кто-то живой, теплый, родной.
Мне снится дождь, ласково смывающий усталость с моего лица.

Shinya.

Я сплю беспокойным сном.

Мне снится, что я иду под суд за предательство. Открываю глаза, не дослушав приговор. Я поступаю правильно. Мы поступаем правильно.
Каору все еще спит. Цепляется за мою руку, как за ручку двери в мир. Я прижимаю его к себе, перебираю светлые пряди.
Утро серое и безумно холодное. Обманываю себя, что все дело в незакрытой с ночи форточке. Тянусь к тумбочке и опускаю кнопку будильника, похитив у него приятную обязанность.
- Каору... с добрым утром...

Kaoru.

- Доброе утро, Шинья. - первая улыбка специально для него.
Сладко потягиваюсь, стряхивая остатки сновидения, и встаю, легко чмокнув Терачи в макушку.
Быстро принимаю душ, чищу зубы и тщательно бреюсь. Может, стоит отрастить бороду? Хм... это довольно мужественно.
Пожимаю плечами, изучив свое отражение. А может и не стоит.
Выхожу на кухню, натягивая футболку.
Шинья уже одет и причесан. Он сварил кофе и аккуратно разливает его по чашкам. Мы никогда не завтракаем утром. Странно, почему?
- Может нам начать бегать по утрам? - сажусь за стол и тянусь к пепельнице.
Он смеется, ставя передо мной чашку. Мы молча пьем обжигающе горячий кофе и улыбаемся уголками губ. Я поднимаюсь, вытряхиваю пепельницу, убираю чашки и поворачиваюсь к нему.
- Пора.
Шинья молча кивает и идет обуваться.
По дороге в студию мы молчим.

Shinya.

Я не знаю, сколько еще это будет продолжаться.

Студия, словно камера пыток. Каждый напряжен скрипичной струной. Общим потом и болью мы вырождаем будущее группы. Боль? Верно, странное слово. Но мы уже срослись с ним. И речь вовсе не идет о глупых статьях на фанатских сайтах. Мы платим за амбиции болью головной, растерзанными пальцами, вывернутыми душами, упадком зрения...
Дай боится носить очки...
Я боюсь идти к врачу...
Ке боится потерять голос...
Мы словно в матрице.
Каору ругает Тошию - тот еще не прописал свою партию к последней песне. Я сдал свой кусок давным-давно. Это слегка напоминает мне сдачу контрольных сочинений по литературе в школьные годы, и я улыбаюсь лишь слегка. Но этой легкой улыбки хватает, чтобы Каору стало чуточку теплее. Он отвечает на улыбку.
Каору пишет песню.
Об этом знаю только я.
Вечером мы остаемся в студии вместе. Он шлифует эту песню, как редкий алмаз.
Она о любви.

Kaoru.

Я засиживаюсь в студии, мучительно подбирая аккорды, желая добиться идеального звучания.
Я уже люблю эту песню и знаю, что он любит ее не меньше меня. Мы долго спорим, улыбаясь друг другу, как лучше прописывать ритм, и что мы оба хотим получить в итоге. С чем-то я согласен, с чем-то - нет. Мы спорили до самого утра, а потом оба упали на диван и уснули.

- Так - так - так... - голос Дайске заставил меня открыть глаза.
Я с трудом сел, погладив Терачи по волосам, и потер переносицу, пытаясь окончательно проснуться.
- Вы бы хоть занимались этим не в студии. - Андо брезгливо поморщился и закурил.
- Чем? - я насмешливо посмотрел ему в глаза. - Хочешь сказать, что мы не можем работать в студии?
- Я не об этом, Каору.
- А о чем? Не все такие озабоченные, как ты, Дай.
Слово за слово и мы опять сорвались в омут очередного скандала.

Shinya.

Мне тепло.

Я сплю на груди Ниикуры, забывая обо всем. Конечно, в нашей постели, дома было бы удобнее. Еще как, понимаю я, проснувшись от раздраженного голоса Андо. Дай, зачем ты так?
- Вы бы хоть занимались этим не в студии.
Отправная точка скандала.
Каору, прижимает меня к себе судорожно, не давая дышать.
Фразы летят туда-сюда быстро, ударяясь о стены.
Чувствую, что еще немного и мои кости пойдут трещинами. Осторожно выбираюсь из объятий Каору. Он не замечает.
Машинально тянусь за пачкой его сигарет и неумело закуриваю.
В глазах темнеет - я начинаю кашлять.

Kaoru.

Краем уха ловлю странный звук и поворачиваюсь к Терачи. Он неумело держит сигарету в руках и кашляет. Быстро подхожу, забираю сигарету из тонких пальцев и обнимаю за плечи:
- Глупый, ну зачем? - шепотом в растрепанные волосы.
Моментально забываю о присутствии ритм-гитариста. Он срывается с места и исчезает за дверью, хлопнув на прощанье так, что задрожали стекла.
- Извини… - тихий шепот.
- Ничего... - крепко обнимаю, прижимая к себе. Нас осталось двое в этом сумасшедшем мире. - Поехали домой, мы оба слишком устали.
Отпускаю его и иду к столу, чтобы собрать листы, исписанные за ночь. Вглядываюсь в них, ища тайный смысл, перед глазами все плывет, вращаясь, собираясь в какую-то бешеную воронку.

- Каору... - тихий голос разрезает темноту. - Каору, очнись...
Легкие прикосновения к щекам.
- Ниикура, поднимайся, мать твою!
Вскакиваю. Впервые слышу, как Шинья кричит. В его глазах стоят слезы.
- Что случилось? - сипло.
- Я не успел понять...- он дрожит, прижимаясь ко мне. - Ты просто медленно осел на пол и отключился.
- Наверно, устал.
Кивает:
- Поехали домой.

Он уложил меня в постель, укутав теплым одеялом, и отпаивал горячим травяным чаем. Я чувствовал себя так, словно внутри кто-то взорвал бомбу. В голове бродили пустые мысли, я все пытался понять, проанализировать и осмыслить, что же в наших отношениях с Андо так резко изменилось. Наверно, нам стоит поговорить... С этой мыслью я провалился в сон.

Shinya.

Я не знаю, что он видит в своих беспокойных снах.

Он хмурится. Спи, Каору, я посторожу. Сижу в постели, читаю книгу. По карнизу мелодично барабанит дождь. Наверно, тоже убаюкивает спящего. Наверно, Као теперь будет спать за все бессонные ночи.
Кидаю на него быстрый взгляд. Под языком кольнула мимолетная, глупая мысль - а вдруг не проснется?
Откладываю увесистый том, забираясь под одеяло. Пристраиваю голову на его груди. Мне так спокойнее. Вверх-вниз. Дыхание.
На утро я начал кашлять. А у Ниикуры температура, хоть он и врет, что нет. Репетиций не будет в ближайшие две недели. Во вторник жертвой пал Ке - отит. В среду Хара начал хрипеть в телефон. И завершающим аккордом Дайске снова начал мучаться со своим гайморитом.
Осень. Мы один большой, выдохнувшийся организм.
Я волнуюсь за Андо. Он не умеет лечиться. Тайком звоню ему, чтобы просто узнать, как дела. А потом говорю Ниикуре, что Дай сказал Тошии, Тошия Ке, а тот мне, что гитарист пошел на поправку. Као так спокойнее. Мне тоже.
Мы целыми днями сидим дома. Смотрим старые фильмы. Я болею меньше него. Варю ему какао, завариваю чай. Мы забираемся под плед и включаем черно-белый фильм. Наверно, потому что у нас ностальгия. Никогда еще мы не чувствовали себя так далеко от команды. Нам кажется, что сквозь стены нашей квартиры не проходит свет, звук и воздух. Нет желания кого-то видеть.
Я скучаю.
Каору тоже.
Он ни разу не говорил мне об этом.

Мы встречаемся в понедельник.
Слабые, словно побитые собаки. Каору с четверга сидит на каких-то сильных таблетках. У Дайске опухли глаза. Ке плохо слышит. Хара может только кивать. Как странно, что все мы заболели разными простудами. Однако музыка не болеет и требует к себе внимания.
Стараемся. Играем хоть что-то. Ке поет в полсилы. Дай почти не видит струн.
Мы слишком ослабли. Верно ли мы выбрали темп? Об этом не приходится задумываться.
Мы расходимся по домам раньше обычного.
Дома у Као опять поднимается температура. Я пытаюсь ее сбить. Засыпаю, прижимая его к груди, такого беспомощного и упрямого.
Он шепчет, что хочет дописать песню.
Она о любви.

Kaoru.

Мы выдохлись в этой гонке.
Сбиваю температуру всеми доступными средствами, мне нужно работать, я должен дописать эту песню. Вру Терачи, что все нормально.
Встаю утром, стараясь не разбудить его, тихо иду в ванну, умываюсь, пытаясь привести себя в порядок. Выхожу на кухню, пью горячий чай и жаропонижающее. Натягиваю теплый свитер, обуваюсь, накидываю куртку на плечи и выхожу из дома. Я не хочу его будить, ночь была тяжелой.
В студии тихо. После вчерашней репетиции я понимаю, что не смогу сегодня поднять гитару. Руки не слушаются, отказываясь подчиняться мне.
Беру в руки ручку, старательно обхватывая ее пальцами, стараясь работать аккуратно, не причиняя себе боли.
Через два часа глаза начинают слезиться, а пальцы сами разжимаются, отказываясь записывать что-либо дальше. Безысходность. Я бессильно опускаю голову на стол, прижимаясь щекой к прохладной поверхности. Внутри все горит, а снаружи холодно. Дрожа, закутываюсь в куртку. Не помогает. Закрываю глаза, чтобы как-то справится с собой.
Просыпаюсь от толчка. Дайске поднял меня на руки и несет к своей машине.
- Не надо. - это мой голос?
Он упрямо сжимает губы, не желая слушать протестов. С облегчением вижу, что он уже почти здоров. Андо сажает меня в машину, убирает волосы со лба.
- Ты весь горишь, Ниикура.
Киваю в полу бреду.
- Домой. - шепотом.
Я снова ныряю в спасительную темноту за закрытыми веками.

Shinya.

Я жду.

Я знаю, что он должен вернуться сейчас. Два варианта: либо его привезут, либо он сможет добраться сам. Упрямый.
Вариант первый берет жизнь.
Дай помогает мне дотащить Каору до постели, и тут же разворачивается, чтобы уйти. Бегство. Я понимаю, что не могу сейчас так просто его отпустить. Мы ведь не чужие.
Хоть я и знаю, что Ниикура не будет этим доволен. Но он за стеной. Спит. А тут Дай, которому я не могу смотреть в глаза уже несколько месяцев.
- Дай... ты... не мог бы побыть со мной?
На его лице играет удивление, мне кажется, что погас свет и слишком громко течет вода в трубах. Наконец, он кивает.
Варю кофе, пододвигаю к Андо пепельницу.
Молчим - у каждого из нас где-то внутри происходит странная война. Но... я люблю Дайске как брата, а он не сможет меня ненавидеть.
Десять минут - расчетное время. Мы становимся прежними. Мы просто смогли поговорить. Пусть бы и не на самые важные темы.

Kaoru.

Неделя в постели, в полной изоляции от мира, но я дописал свою песню.
Шинья спасает меня от холода и одиночества собственным теплом и заботой.
Мне кажется, что в этом мире нас осталось только двое. Безумие.
Репетиция. Я отдаю им себя, отдаю свою песню. А на лицах удивление. Непонимание.
- Что это? - Дайске поднял глаза от нот.
Я молчу.
- Песня. - Терачи приходит мне на помощь.
- Я вижу, что песня. - Андо раздраженно откладывает листы.
Голову поднял вокалист:
- Я не ожидал от тебя, Лидер-сан. - он улыбается. - Хочу попробовать ее прямо сейчас.
Несколько часов в студии кажутся вечностью.
Дальше жизнь закрутилась. Вокруг моей песни.

Shinya.

Холод пошел на убыль.

Все с энтузиазмом работают над песней. Каждый ощущает силу музыки. Силу слов. Каждый чувствует, о чем они. Мы потихоньку скидываем напряжение. Но ничего никогда не бывает просто.
- Пора, наверное, заканчивать перерыв... - Каору смотрит на настенные часы.
- Я пойду, позову Ке и Тотчи. - отзываюсь я, направляясь к двери.
Не успеваю.
- Лучше вообще его не заканчивать... эта песня у меня в глотке сидит... - тихо...
Нас снова осталось в целом мире трое.
- Тебе не нравится?.. - этот вопрос дался моему Каору нелегко. Я знаю.
- А почему мне должна нравиться песенка о твоих голубых переживаниях? Оставляйте это с Терачи за закрытой дверью.
У меня зазвенело в ушах. Это было больно, чего уж там.
Не знаю, о чем они еще говорили, я не мог слышать, но я прекрасно помню, как Ниикура молча поднялся и, подойдя к Андо, врезал ему по лицу. Я в ту же секунду перестал видеть. Не думал, что когда-то до этого дойдет.
- Шинья, что происходит? - Ке во все глаза уставился на жесткую драку. - Ты чего стоишь?!
Он кинулся их разнимать. Я, с трудом скинув оцепенение, помог, правда не думаю, что моя помощь представляла ценность.
Я просто оттащил тяжело дышащего Каору. Он опирался на меня, чтобы стоять, дышал мне в шею яростью.
- Поехали домой?.. - прошептал он до боли устало.
Дай не сказал больше ни слова.

Ночью мне пришлось пережить кошмар. Никогда не знал, что так тяжело набрать дрожащими пальцами короткий телефон скорой.
Ночь в больнице и два пульсирующий слова в голове "нервный срыв". Я сидел в коридоре пустой по-ночному больнице и проживал долгие минуты слабости с Каору.

Kaoru.

Открываю глаза и зажмуриваюсь от невыносимой белизны. Лежу пару минут, плотно сжав ресницы, и чувствую чью-то руку, держащую мои пальцы. Тепло. Слишком светло. Какой-то противный писк рядом. Раздражает. Скребет тоненькими лапками по нервам.
Тихий шепот:
- Каору...
С трудом разлепляю веки и вижу Терачи. Он кажется призраком в этой белизне.
- Где я?
- Мы в больнице. Не волнуйся, все будет хорошо, тебе надо отдохнуть.
Легко киваю. Хорошо. Сил на то, чтобы спорить все равно не хватит.
Тихие шаги в коридоре заставляют возвращают в реальность.
- Терачи-сан, ваше время закончилось.
Кивок в ответ медсестре. Наклоняешься, чтобы легко поцеловать меня в щеку.
- Я еще зайду вечером.
Щелчок замка и снова бесконечная тишина, отдающаяся болью во всем теле.

Я стал существовать от одного визита ударника до другого. Остальное время не имело для меня никакого значения. Полная тишина, прием таблеток по расписанию, необходимость погружать в себя пищу, даже если и не хочется.
Я вспоминал все, что предшествовало больнице, но каждый раз против воли возвращался к словам, брошенным Андо. Неужели он не понял, чем была моя песня. И чем она стала, после его слов.

Шинья тихо зашел, плотно прикрыв за собой дверь.
- Као, там пришел Дай, он хочет тебя видеть.
- Нет. - внутри все сжимается, протестуя.
- Но... - ударник переминается с ноги на ногу.
Я знаю, ты не хочет зла для меня.
- Нет.
- Хорошо. - сдаешься, понимая, что еще чуть-чуть, и я снова сорвусь.

Shinya.

Я выхожу из палаты. Дай приподнимает голову.
- Ну?..
Я пытаюсь придумать достойное оправдание, но не шибко-то выходит. Кажется, у меня голова перегружена.
- Дай, сегодня не получится... Пойдем, кофе выпьем?
Он лишь пожимает плечами, обозначив согласие.

Мы сидим в кафе недалеко от больницы.
Дай курит безразлично. Я снова становлюсь голосом Каору.
- Ты переживаешь?..
- Да.
Процесс пошел необратимо. Я знаю, что рискую отношением Као, но...
- Эта песня... она для тебя.
Дай вскидывает на меня глаза полные шока. Целый мир падает в карее дно.
- Но...
- Мы друзья.
- Но...
- Мы никогда не спали.
- Но...
- Просто у Каору в доме даже нет дивана.
- Но...
- Я просто не мог дать ему замкнуться.
- Но...
- Я не люблю его _так_.
- Она для меня?..

Мне стало легче.

Утром иду в больницу к Каору. Спит. Я ставлю на тумбочку три нежных белых цветка. Усаживаюсь у него в ногах.
- Доброе утро, Шинья...
- Доброе, Као...
Мы долго говорим, он, наконец, улыбается. Мы никогда не смогли бы быть вместе. Надеюсь, ты меня простишь.

Kaoru.

Бесконечная череда пустых дней. Я устал существовать растением. Три недели... три недели жизни растения.
Я вернулся домой сам, никого не обременяя. Долго принимал душ, а потом изучал собственное отражение. Не нравлюсь. Все не так. Слишком светло-спутанно-просто... и побриться не мешало бы.
Медленно распределяю гель по щекам. Кажется, я хотел посмотреть, что может получиться, если отрастить бороду? Самое время.
Мне даже понравился полученный результат, только волосы совсем не вязались с новым имиджем.
Позвонив мастеру и договорившись о встрече, я оделся и решил немного прогуляться.
Суета на улице. Жизнь города. Холодно. За время, проведенное в больнице, я отвык от такого количества людей. Спрятавшись за стеклами очков, я наблюдал за ними, словно прибыл с другой планеты.

Пока мои волосы приводили к тому, что я хотел сейчас видеть, зазвонил телефон.
- Да?
- Као, ты где? - в голосе ударника слышалось волнение.
- Я скоро буду, собери всех в студии, порепетируем.
- Ты уверен? Все хорошо?
- Да, Шинья.
Убрав мобильный, я уставился на свое отражение. Агрессивно. Иначе. Жестче. Наверно, сейчас это именно то, что нужно.

Shinya.

- Као… - я медленно поднялся с дивана и оглядел его.
От прежнего имиджа простоватого парня не осталось и следа. И что за идея прийти так на репетицию? Удивлен был не только я. Тошия заинтересованно глядел из-под челки, Дай забыл прикурить…
- Извините. – Ке пролез мимо лидера в комнату. – А где Ниикура?
Я вздернул бровь и подавил улыбку.
- У тебя за спиной.
Вокалист круто развернулся и так же удивленно вперился взглядом в нового Каору. Его же это, похоже, раздражало. А впрочем, я знаю его слишком хорошо, я не мог упустить из виду как на долю секунды уголок жестких губ дернулся в улыбке.

Мы уходим с репетиции первыми. Просто феноменальный случай.
Я отмечаю про себя, что дышать рядом с ним стало как-то трудно. Подавив волнение, опускаю пальцы в предложенную ладонь.
- Пойдем?
- Пойдем…

Kaoru.

Меня немного раздражает пристальное внимание одногруппников. Они слишком тихие и спокойные в моем присутствии. Шинья с каждым днем все напряженнее, все чаще отказывается от приглашения остаться, все ближе с Дайске.
Тяжело.
Вечерами, лежа в постели и изучая потолок, я стараюсь понять, что изменилось. Тишина.
Я пытался поговорить с ударником, но он отделался фразой, что все нормально.
Нормально - параллельно.
Мы с Андо сейчас похожи на две параллельные напряженные до предела струны, которые никогда не пересекутся. Еще чуть-чуть и что-то порвется во мне. Порванную струну всегда можно заменить. Кажется, меня уже заменили.
Тишина. Она бьет холодными каплями по стеклу. Там - целый мир, и в мире идет дождь.
Я снова заперся в своей скорлупе. Тесно. Здесь нечем дышать. Хочется все бросить. Уехать.
Как же давно мы не были в отпуске.
Я снова цепляюсь за то призрачное "мы".
Оно еще есть?
Пустота звенит внутри надорванной струной.
Одиночество.
Хочется выйти на улицу и бежать под тяжелыми серыми каплями дождя. Бежать к рассвету у моря.
Я медленно поднялся, понимая, что все равно не усну, быстро оделся, взял ключи от машины.
Стоя под дождем, я смотрел на темную громаду, плещущуюся у моих ног, и ждал, когда первый луч скользнет по воде.
Мокрыми негнущимися пальцами я пытался прикурить, чтобы хоть чем-то заполнить это ожидание.

Shinya.

В тот вечер мы как обычно пошли в кафе.

Он чуть улыбался в неровном оранжевом свете и уверено смотрел на меня. Мне почему-то стало мучительно жарко, к прозрачной коже поднималась кровь. Я просто тупо смотрел на него, напрочь позабыв про чашку. Он был таким чужим. Таким новым. Таким… красивым?
Я по обыкновению согласился остаться в его постели. Это было большой ошибкой. О да. Всю ночь я ворочался, а ноги почему-то будто опалило. Никогда еще не было как жарко.
- Као… - позвал я тихонько. – открой окно…
Он подчинился. И это снова было ошибкой.
Вернувшись в постель, он прижался ко мне. Голова закружилась. У него была такая горячая шея…
Не могу сказать, что я уснул. Скорее отключился.

Все утро я краснел, стоило мне лишь взглянуть на гитариста. Странно, мы ведь столько знакомы. Он беспокоился обо мне и лишь становился ближе-ближе-ближе… это было похоже на какую-то безумную карусель.
Когда репетиция закончилась, я, запинаясь, поведал Каору, что задержусь в студии, что мне нужно поработать. Он кивнул и вышел, потрепав меня по волосам на прощание.

Я обессилено рухнул на диван. Какой-то дурдом.
Откидываю голову на кожаную спинку, веки все еще пульсируют жаром. Как я мог так себя повести после всего одного взгляда на него? Он теперь совсем другой… В голове мелькнула мысль, что мы больше не на равных. Да. Каору хочет стать сильнее…
Дверь скрипнула. Оказывается, я в студии был не один.
- Дай?
- Чего домой не бежишь? – произнес он безо всякой заинтересованности, выуживая из кармана сигареты.
- Решил с тобой поговорить. – неожиданно для обоих отчеканил я.
Этой короткой фразы стало достаточно, чтобы у Дайске напрочь снесло тормоза…
Пять часов беспрерывной словесной боли.
- Дай, послушай… ты ведь… не со зла это сказал. Просто извинись.
Однако, Дай извиняться не умел. Я не могу его научить.
Он говорил что-то еще… но я остро почувствовал, что если сейчас он не замолчит, нас обоих захлестнет волна отвращения к жизни. Я поднялся и обнял его. Он затих.
- Шинья, пожалуйста… не встречайся больше с Каору…
Я с трудом сглотнул воздух…

Kaoru.

Скорлупа сжимается все теснее, не вырваться. Музыка стала еще напряженнее. В каждом глотке воздуха - безысходность. В каждом взгляде, брошенном тайком - боль. Ты думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня из-под челки? Вижу, Дайске, в твоих глазах с каждым днем все больше непонимания и отвращения.
Пустота.
Сердце гонит кровь по сосудам, а в голове только глухие удары.
Перестаю играть, прижимая ко лбу руку. Все плывет. Это твоя ненависть так нестерпимо жжет в груди?
Медленно сажусь на стул, глядя прямо перед собой.
- Перерыв. - хрипло.
В легких скребется мелкий алмазный песок.
Закуриваю, чтобы отвлечься.
Пальцы не желают слушаться, зажигалка выскользнула и упала на пол.
- Все в порядке? - Ниимура присел рядом, подобрал зажигалку и протянул ее мне.
-Да. - киваю. - Просто устал.
- Тогда может, хватит на сегодня?
Киваю и, поднявшись, убираю гитару. Вокалист прав, сегодня у нас уже ничего не получится.
Прохожу мимо Терачи и Дайске, даже не подняв головы.
- До завтра.
Растворяюсь в сумерках.
Сегодня я снова увижу море, заменившее мне сон.

Shinya.

Я сухая роза между двух огней.

Их противостояние. Кажется, что оно вечно. Всеобъемлюще.
Мне кажется, что я тоже стал своего рода трофеем. Если я с Андо, я не должен быть с Ниикурой. Если я с Каору, я не должен быть с Дайске.

Мне кажется, что я перестал жить для себя. Мне слишком много кажется...
Я устал. Подчиняясь какой-то неведомой до сих пор злобе на самого себя, крашу волосы. Эффект получился неожиданным. Красные. Когда я вышел из салона, обнаружилась пропажа ключей от квартиры. Забытая дома кредитка. Кажется, сегодня мой день...
Отключаю телефон и просто иду прогуляться. Вечер забирается под распахнутое пальто холодными пальцами. Чего-то на уровне ключиц о кожу долбится раздражение, граничащее с истерикой...
Сам не замечаю, как прихожу на залив. Вода раз за разом накатывает на песок. Бреду вдоль ее кромки... Не знаю, сколько я прошел, прежде чем увидеть вдалеке фигуру. Он сидел на холодной земле, смотрел куда-то за горизонт, будто там могло быть что-то лучше этого мира, в пальцах медленно тлела сигарета. Нереально красивый в ночном свете. Как будто черты стали острее.
Я чуть улыбнулся. Мне надоела игра в позиционную войну.
- Закурить не найдется? - я умею приближаться неслышно...
Каору вскинул на меня голову и долго-долго смотрел, будто не понимал... будто не узнавал. Я присел рядом. Мы встретились будто в другой реальности. Оба уже совершенно не такие как летом.
Встреча была сказочной, но ты грубо спустил меня за землю.
- Чего тут делаешь?
- Пришел с тобой поговорить. – кажется, у меня дежа вю...
- Не желаю ничего слышать про Андо.
- А придется...
Договорить я не успел. Я только чувствовал, как холодит лопатки земля. Как стиснуты запястья. В темных глазах воронкой сходилась злоба.
Ты прижимал меня к земле. Мне кажется, тебе хотелось сомкнуть пальцы не на моих руках, а на моей шее. Бессмысленно.
- Као...
- Замолчи, пожалуйста...
Ты был так близко... Не помня себя от конкретного желания, я извернулся в твоей хватке и прижался к губам.
Я подумал... а что страшного, если не-тот Терачи поцелует хотя бы раз не-того Ниикуру?..

Kaoru.

Долгий поцелуй.
Я запускаю пальцы в красные пряди.
Де жа вю.
Мы изменились, а мир все стоит на месте.
В одну секунду я понял, почему появились все наши разногласия с Андо. Я изменился, он изменился, но мы оба не поняли этого и стремились к старым отношениям, которые было уже не реально построить.
А сейчас под моими руками тихо стонал и выгибался совсем другой Терачи, не такой, чужой... сексуальный?
Манящий.
И шум моря, в котором хочется раствориться.
Только сейчас мы оба почувствовали, что в воздухе уже давно пахнет весной.
Я быстро расстегивал пуговицы на твоей рубашке, стремясь как можно быстрее коснуться нежной кожи, почувствовать, что я еще жив.
Глоток воздуха, мы с трудом оторвались друг от друга.
Скольжу губами по твоей шее до ключицы.
- Као...
- Да? - поднимаю голову.
Не ожидал от тебя такого голодного взгляда. Ты с тихим рыком переворачиваешь меня, прижимая лопатками к песку. Я снова чувствую вкус твоих нежных губ. Резко отстраняешься, откинув одним четким движением красные пряди назад.
Треск ткани, пуговицы брызгами из-под пальцев, твои руки, скользящие по моей груди.
Водоворот. Нас затягивало все глубже. Непереносимое острое желание.
Быстро стаскиваешь свои кожаные штаны и тянешься к моей ширинке. Я судорожно вытряхиваю содержимое твоей сумки в поисках хоть чего-то годящегося на роль смазки.
Прохлада. Ночь. Море. Твои пальцы, сжавшие мои плечи. Горячее тело. Бешеная скачка. Мир для нас двоих сжался в одну секунду и рассыпался на тысячу брызг.
Обнимаю тебя, прижимая к себе.
Тяжело дышим, продолжая дарить друг другу нежные поцелуи.
- Као...- ты утыкаешься мне в шею, нервно втягивая воздух.
Пришло время возвращаться с небес на землю.

Shinya.

Я тяжело дышал, мертвой хваткой цепляясь за растерзанную одежду Каору. Интересно, кто он мне теперь? Разве это имело значение. Все мысли в моей голове заменились одной: этого мне было мало...
Я приподнялся на руках, чтобы посмотреть на него. У него была безумная улыбка...
Я прижался поцелуем к его горячей шее, пока мои руки ловко избавляли его от остатков одежды, он уловил настроение и спустил рубашку вместе с пальто с моих плеч.
- Что ты хочешь сделать? - спросил он, глядя недоверчиво.
Я лишь снова завладел его губами и поднялся, оставляя одежду на земле.
- Ты безумный. - он поднялся за мной. - Вода же ледяная...
- А мы ее согреем... - готов поспорить, это прозвучало, как с губ гиперактивного подростка. Так же пошло, просто и откровенно...
Мы по шажочку входили в воду. Она и правда была ледяная. Поэтому, как только мы оказались по плечи в воде, он притянул меня для поцелуя. Я гладил ладонями плечи, покрытые мурашками... Едва мы разомкнули губы, Каору снова потянулся ко мне, я чуть отклонился и в ответ на его вопросительный взгляд разжал руки, вдохнул побольше воздуха и погрузился под воду, чтобы всего через мгновение сомкнуть пылающие губы на его члене. Я с удовольствием ощутил, как он дернулся. Мы ведь работаем на контрастах, верно?..

Мы выбрались на берег, оба дрожа всем телом. Не сговариваясь, принялись кое-как одевать друг друга. Одежда не слушалась и прилипала к мокрой коже. Едва мы справились с этой задачей, Ниикура сжал мою ладонь и потянул к дороге. Я с улыбкой узнал такую родную машину. Оглянувшись, я отметил отсутствие прохожих на улочке, не успел Као опомниться, как я затолкал его на заднее сидение.
- Шинья...
- Заткнись...
Я снова распахивал едва надетую одежду. Мне нужно было получить еще. Этого было мало... слишком мало... Я вновь принялся согревать его поцелуями. Мокрые волосы липли к лицу, мешали, но разве бы это остановило... нет, черт возьми...
- Као... - я несколько мгновений безуспешно шарил по машине. - Есть тут хоть что-нибудь?..
Он лишь рассмеялся моему жалобному голосу, запрокинув голову, обнажая шею... сексуален, дьявол...
Я судорожно вдохнул и, облизав пальцы, скользнул ими меж его ног.

Kaoru.

Мы медленно приходили в себя, запертые в тесном мирке, отгороженном корпусом автомобиля. Я втянул носом воздух, выныривая из совместного безумия. Опьяненные ласками. Я улыбнулся тебе, приглаживая непослушные пряди, и коснулся твоих губ.
- Спасибо...- ты осторожно поцеловал подушечки пальцев и улыбнулся в ответ.
- И тебе...- слова не нужны.
Добравшись до моей квартиры и приняв душ, ты упал на постель, впервые не стесняясь собственной наготы. Я отбросил полотенце на стул и нырнул к тебе под одеяло, еще раз почувствовать тепло. Шинья обнял меня, прижимаясь плотнее, согревая, давая понять, что я нужен.
- Спокойной ночи, милый... - Терачи уткнулся мне в шею.
- Спокойной ночи. - я обнял его одной рукой, поглаживая по спине, а другую закинул за голову.

Среди ночи я открыл глаза. Сердце ухнуло куда-то вниз и забилось быстрее. Я слышал размеренное дыхание ударника и не мог уснуть. В голове уже складывалась мелодия из тысячи осколков.
Я тихо выскользнул из твоих рук и пошел в гостиную, стараясь не шуметь.
Сигарета за сигаретой, время летит незаметно, наброски превращаются в мелодию, которую я слышу где-то внутри...тихо-тихо.
Почему-то именно сейчас под утро мне захотелось услышать его голос. Я даже не подумал, что могу разбудить или отвлечь, просто набрал знакомые цифры, не задумавшись, что скажу, когда мне ответят.
- Да...- такой знакомый чуть хрипловатый со сна голос.
Я тупо молчу, затаившись, слушаю его дыхание, льющееся по проводам.
- Кто это? - чуть резче, словно думаешь, что это какая-то настырная фанатка узнала твой номер.
- Привет. - нехотя выдавливаю из себя.
- Каору? - разочарование. - Что тебе?
Одна слезинка скатилась из-под ресниц и упала на нотный лист.
- Извини, ошибся номером. Спокойной ночи.
Быстро кидаю трубку и сижу, подтянув колени к груди.
Зачем мне было это нужно?
Я просто среди ночи захотел услышать этот голос...голос из моего прошлого, потому что теперь ты точно не простишь.

Shinya.

Просто секс.

Наверное, так. Я просто захотел его. Он просто захотел меня. Возможно, он даже был пьян. Простая арифметика.
Я проснулся утром со странным чувством пустоты. Почему-то показалось, что мы одним махом стерли все годы близкой дружбы. Я растерянно оглядел пустую комнату, внезапно ставшую незнакомой. Ниикуры в постели не было. Я сглотнул и замотался в одеяло. Одежда, всю ночь пролежавшая комком на полу, разумеется, так и осталась мокрой. Я поднялся и порылся в шкафу. Странно тут же должны были оставаться мои вещи... однако их почему-то не было. Я вытащил из шкафа трубы Каору и его же футболку более менее маленького размера. Рассеянно пропустив пятерню сквозь красные пряди, иду на кухню, чтобы оживить себя первой чашкой кофе. За шумом кофемолки я не услышал, как открывалась дверь.
Каору развернул меня к себе и жадно поцеловал, я чуть не разлил обжигающе-горячий кофе.
- Черт... Као... - я пытался хмуриться, но у меня не выходило...
Он долго-долго изучал мое лицо, обрамленное красной карешкой.
- Ты это сказал, прямо как Дай... - усмехнулся он и отобрал у меня кофе.
Я возмущенно постучал ногтями по столу.
- Ты сваришь себе еще - отозвался он, изобразив голливудскую улыбку. - Между прочим, я сходил в магазин.
- И что? Ждешь благодарности? - спросил я, едва сдерживая смех.

На репетицию мы приехали вдвоем, отмазавшись, что встретились на стоянке. Особо мы не разговаривали. Да и потом в перерыв Дай потащил Каору курить, чтобы что-то там спросить о телефонном звонке.

Kaoru.

Я объявил перерыв и, положив гитару, потянулся за пачкой сигарет. Шинья улыбнулся мне, откинув алую прядку с глаз. Я ответил легкой полуулыбкой.
- Каору, пойдем, покурим. - Дайске внимательно смотрел на меня.
Я кивнул, теряясь в догадках, что же ритм-гитаристу от меня нужно. Может, хочет обсудить новую песню?
Мы остановились и закурили. Андо нерешительно мялся рядом, боясь начать разговор.
- Ты хотел поговорить? - я решил ему немного помочь.
- Зачем ты звонил мне ночью? - острый взгляд из-под челки, словно лезвием вспорол сердце.
- Ошибся номером. Хотел позвонить Ке, сказать, что песня готова.
Дай отвел глаза и уставился себе под ноги.
- Као...
Это обращение больно резануло слух.
- Као... ты же врешь? - в его глазах светилась надежда.
- Я когда-нибудь врал?
Отвернувшись и затушив окурок носком ботинка, я вернулся в студию.
Перерыв окончен.

- Всем спасибо, на сегодня все. - я быстро зачехлил гитару и подошел к столу.
Надо остаться и еще поработать.
Краем уха я слышал, как басист пригласил Терачи в кафе. Ударник вопросительно посмотрел на меня. Я только кивнул и чуть улыбнулся, давая понять, что задержусь. Ниимура бодро закинул сумку на плечо, попрощался и вышел. Андо долго возился с гитарой, словно ища повод задержаться.
Я изучал новый текст, прислонившись бедром к столу, когда почувствовал чьи-то до боли знакомые руки у себя на талии. Листы, шурша, упали на пол.
- Као...- Дайске уткнулся мне в шею, прижимая к себе. Сквозь ткань джинс я чувствовал, на сколько он возбужден.
- Каору... - его пальцы уже изучают кожу под футболкой. - Ты стал совсем другим.
Я молча откинул голову ему на плечо. Он легко целовал мою шею, шепча глупости, а потом развернул к себе и прижался к губам. Поцелуй с привкусом отчаяния. Мы ничего уже не сможем вернуть, а ты, Дайске, не захочешь строить что-то новое.
Я отстранился, схватил свою куртку и вышел, не сказав Андо ни слова.

Shinya.

Мы спокойно выпили чаю в одной из кафешек недалеко от студии. Тошия много шутил и много смеялся. Ну, в общем-то, у нас всегда так проходит время вдвоем - дурачимся. Приятно, что у нас в группе есть столь безбашенный человек.
- Слушай, Шинья... я на самом деле поговорить хотел...
О, вот это уже интересно. Я отставит чашку.
- Что происходит?.. Ну, просто Дай и Каору не разговаривают уже чуть ли не месяцами.
Я лишь пожал плечами.
- В группе стало некомфортно.
Я непроизвольно потянулся к его пачке и закурил. Он смотрел на меня во все глаза.
- Знаешь... - начал я - тебе просто кажется. Все нормально. Я будет еще лучше, не переживай.
Иногда наш басист выглядит, как ребенок... Сейчас как раз был тот случай, и я чуть слышно рассмеялся.
- Хочешь шоколадного мороженого?..

Я вернулся домой поздно.
Впрочем, Каору вернулся еще позже. Вошел, будто нехотя. Я мысленно глубоко вздохнул. Надо бы его успокоить. Я ведь совсем не питаю иллюзий.
- Эй, иди, поговорим... - потянув его за руку, я усадил его на кровать. - Као... я хочу, чтобы ты перестал заниматься самоедством, понимаешь? Я знаю, что ты просто поддался настроению, что я всегда для тебя буду лишь ребенком, к которым ты когда-то переспал. Прекрати себя винить. - я потянулся и чисто по-детски ткнул его в переносицу. - Чай?
- Что? - не понял он, поднимая на меня глаза.
Я широко, беспечно улыбнулся.
- Я говорю, пошли, поедим.

Kaoru.

Я поднял глаза на ударника.
- Что?
Он широко улыбнулся:
- Я говорю, пошли, поедим.
Кивнув, я поднялся.
- Куда пойдем? - чуть улыбнувшись в попытке вынырнуть из своих мыслей о другом человеке с красными волосами.
- Пошли в наше кафе.
- Хорошо.
Я помог Шинье надеть пальто и легко обнял его за талию.
Сложный выбор. Он стал так близок, так дорог. С каждым днем мне казалось, что Терачи чуть больше становится похожим на Андо. Я сходил с ума, боясь назвать его другим именем.
- Все в порядке? - он заглянул мне в глаза.
Я снова заставил себя беззаботно улыбнуться:
- Конечно. Так что мы будем есть?

Вернувшись домой, мы снова забрались под теплый плед и включили черно-белый фильм. Он обнимал меня, положив голову на плечо. На столике стояли две чашки. Я помнил, что вон ту, с мордочкой собачки, купил специально для Шиньи. Она ему очень нравилась. Нас снова было только двое в этом мире.
Резкий звонок телефона заставил нас вздрогнуть. Я выбрался из уютного тепла и взял трубку.
- Да?
- Као?
- Да, Дайске. - сердце подпрыгнуло и забилось чаще.
- Прости меня.
- За что? - я был удивлен, Андо никогда не умел извиняться.
- За то, что не сдержался сегодня.
- Хорошо. - я тяжело вздохнул. Нет, не это хотелось услышать.
- Я...
- Что?
- Нет, ничего. До завтра?
- До завтра. - я повесил трубку.

Shinya.

Мы снова друзья.

Я стараюсь не терять доверия Дайске, успокаиваю Тошию. Боже, какой же я занятой!
По вечерам мы пытаемся учиться готовить. С переменным успехом. Ну, по крайней мере, я больше не взрываю микроволновку в попытке приготовить ореховый коржик.
Каждый день происходит момент X - Каору почему-то задерживает на мне неподвижный взгляд, как будто увидел старого знакомого. Не знаю... может это из-за песен...
Вечером после репетиции мы пошли по магазинам. Так, ничего особенного, просто решили пройтись. Каору присмотрел себе пару костюмов и влюбился в цепочки. А я...
- Мне кажется... - проговорил Каору мне в затылок, когда я рассматривал какую-то вещь. - Тебе стоит стать... более брутальным что ли...
Он договорил и тут же вышел на улицу, чтобы закурить.
Я вышел вслед за ним, обдумывая предложение.
- Дай закурить. - попросил я и потянул пальцы к сигарете.

Я последовал совету. Более мужественная одежда и правда хорошо на мне сидела, скрывала худобу.
На благотворительном фестивале я решил играть так.
Девочка парикмахерша от души предлагала мне заплести косы, но я отказался. Отчасти потому, что меня начали красить последним, и времени практически не было.
- Мне кажется нужно больше подводки... - как бы невзначай предложил Ниикура, проходя мимо моего стола.
Я посмотрел на себя в зеркало. Отражение кого-то мне неумолимо напоминало, только я не мог понять кого. Я пожал плечами и добавил черных теней.

Kaoru.

С каждым днем мне все труднее становилось находиться рядом с Терачи. Может быть потому, что он все больше внешне походил на Андо. В душе я противился этому, но ничего не мог с собой поделать. Красный цвет его волос сводил меня с ума.
Я смотрел на ритм-гитариста сквозь прикрытые ресницы и боялся, что он забыл меня.
Быстрый взгляд, полный тоски.
Нет, не забыл. Сердце забилось быстрее.
Я понял, что мне нужен только Дайске и никто другой. Я осознал, что чувства, связывающие нас с Шиньей, были лишь дружескими. Да, мы любили друг друга, но только как друзья. Я заметил, что Шинья все больше интересуется Тошией, все чаще ходит с ним в кафе, все чаще возвращается к нам домой ближе к ночи. А в моей жизни снова звучало море. Наверно, только его я и любил по-настоящему... море и моего Андо.
Дай присел рядом, настраивая гитару, я достал сигарету, чтобы закурить. Момент. Маленький язычок пламени вспыхнул рядом.
- Спасибо.
- Не за что, Као. - улыбнулся он.
Мы уже стояли за кулисами, готовые к выходу, когда Дайске крепко обнял меня сзади, прижимая к себе, и шепнул на ухо:
- Я люблю тебя.
Я вздрогнул, а он уже пошел на сцену, растворяясь в свете софитов.

Shinya.

Матрица номер два.

C каждым днем в Каору что-то ломается. Хотел бы я знать что.
Я уже совсем не чувствую себя его другом, и когда-то проведенная вместе ночь кажется не более чем кратковременным сновидением. Но Каору такой, а значит, так будет.
Мы все еще смеемся вместе и рассказываем друг другу то, что не скажем никому другому. Быть может, это просто привычка… по крайней мере, это очень приятная привычка.

Ты начинаешь новую песню. Закрываешь глаза, пытаясь мысленно представить ее ноты-закорючки. Ты даже знаешь, какими должными быть слова. Поразительная любовь к… музыке? Снова запираешься в спальне, чтобы подбирать ноту за нотой, а значит, мне снова ночевать над чашкой кофе. Линзы высохли за день и теперь отчаянно давят на глаза. Иду в ванную, чтобы снять их перед зеркалом. Одна синяя блестка опускается на дно контейнера. Поднимаю взгляд… Такое бывает только в фильмах. Машинально тянусь за черным карандашом и обвожу карий глаз. Не знаю как это – хорошо или плохо… скорее удивительно. Похоже, в ванной висит волшебное зеркало… или же во мне живет Дайске Андо. Улыбаюсь. Пожимаю плечами. Какая глупая ошибка. Снимаю вторую линзу и умываюсь ледяной водой.
- Ке… я разбудил?..
- Не-а…
- Послушай, ты мог бы мне помочь?..
- А в чем дело?..
- Сейчас приеду и объясню…
Вывод прост, как таблица умножения. Тебе кое-что нужно. А я, наверное, могу это дать… по старой дружбе…
- Дай…
- А?..
- Послушай, нужно встретиться, поговорить…
- Прямо сейчас?.. я немного занят…
- Можно и позже…
- Шинья, уже почти час…
- Неважно. Скинь смс, где и во сколько.
- Ну, ладно… но не раньше чем через пару часов…
- Отлично. До встречи.
Гудки-гудки-гудки… и странная улыбка на губах, как будто я делаю что-то запрещенное, но такое желанное.
Дело за малым. Меняю сим-карты в наших с Као телефонах.
Неслышно захожу в комнату. Ты оглядываешься.
- Я возьму твою машину?..
Киваешь… и даже не спросишь зачем?..
Улыбаюсь и, оставив на тумбочке вместо ключей твой мобильник, выхожу, прикрыв дверь.
По пути к Тоору покупаю целых три пачки черной краски. Это и есть помощь… такая простая и понятная. К тому времени, как мои волосы стали цвета ночи, моя симка, притаившись в твоем телефоне, подарила тебе странноватую мечту:
«Vstretimsya cherez 40 min. y stydii».

Kaoru.

Жужжание телефона вырвало меня из волшебного мира звуков. Я кинул взгляд на часы. Кому я мог понадобиться в 2 часа ночи?
Холод пробежал по позвоночнику, когда я увидел, от кого была смс. Дайске.
Через 40 минут у студии. Что он хотел этим сказать? Я задумчиво набрал в ответ всего две буквы. Ок.
Натянув свитер и пиджак, я вспомнил, что Терачи уехал куда-то, забрав мою машину. Сунув телефон, сигареты и ключи от квартиры в карман, я задумался. Вызвать такси или пройтись пешком? Победил второй вариант.
Выйдя на улицу, я закурил и свернул в переулок. Холодный ветер помог мне привести чувства в порядок, но один вопрос не давал мне покоя. Зачем Андо понадобилось назначать встречу почти в три часа ночи у студии? Размышляя, я не заметил, как подошел к знакомому зданию. Дайске нервно расхаживал из стороны в сторону и курил. Я затушил окурок и подошел к нему:
- Привет. – хрипло. Давно не говорил.
- Привет. – ритм-гитарист удивленно уставился на меня. – Ты что тут делаешь?
- Странный вопрос. Ты же сам написал мне и предложил встретиться. – я непонимающе смотрел на Дая.
- Вообще-то я писал Терачи. Это он хотел встретиться со мной и поговорить.
Я пожал плечами:
- Ладно, будем считать это ошибкой. – я развернулся, чтобы уйти.
- Подожди.
Я замер.
- Ты пешком сюда шел что ли?
Я молча кивнул.
- Садись в машину.
- Зачем?
- Отвезу тебя домой. Уже поздно для прогулок.
- Какая разница.
- Као, не упрямься. Нам обоим так будет проще.
Я вздрогнул, услышав почти забытое обращение.
- Хорошо. – подчиняюсь и сажусь в машину.
Мы молчим. Ты внимательно смотришь на дорогу, а я курю, стараясь не думать о прошлом.

Shinya.

У Ке в квартире почему-то холодно.
Повсюду гуляет ветер.
Кожа покрывается мурашками.
- Ке, а у тебя всегда открыты ВСЕ окна?.. - перехожу из комнаты в комнату и захлопываю форточки. Возвращаюсь на кухню... и не сдерживаю улыбку. Очевидно, я рожден, чтобы ставить чайник.
Кухня наполняется приятным теплом. Мои волосы почти уже высохли. Приятно стать другим...
Наливаю чаю и, крикнув вокалиста, сажусь с чашкой на табуретку.
Интересно, получилось ли у меня помирить их?.. Наверно нет... Было бы наивно на это надеяться. А может да?.. Вряд ли. Каору упрямый... А Дайске... слишком много говорит, прежде чем подумать. Наверняка он уже сказал Каору, что ждал меня, а не его. Улыбка вновь трогает губы... все так сложно. А, казалось бы, их всего двое и не может быть ничего проще.
Ке присаживается рядом.
- Слушай... - поворачиваюсь к нему - а ты уже писал лирику для той самой песни Каору?
Он как-то неловко качает головой, и я понимаю, что он пытался много раз, но ничего не вышло.
- А если... - слова медленно тянутся с моих губ... думаю... а вдруг?.. - я хочу рассказать тебе историю, про двух людей... может, ты напишешь про них?..
И я рассказал. Не знаю, нашел ли Тоору что-то для себя знакомое в моем кратком рассказе, по крайней мере, он ничего не сказал. Только уставился в окно... А потом медленно взял со стола ручку и принялся что-то писать на кремовой скатерти.
Утром мы принесли в студию песню... небрежно вырезанный тканевый прямоугольник с текстом.
Это была та самая песня. О любви.
О них.

Через минут двадцать они появились на пороге. Я тяжко вздохнул. Сразу было видно, что поссорились.
Я подтолкнул Ке к тебе, по моему взгляду читалось "Он хочет что-то сказать".
- Ано... я хочу попробовать спеть ту песню, помнишь?..
Ке выглядел очень забавно после бессонной ночи - растрепанный, с огромными глазами...
- Эту! - он порылся в нотах на столе и вытащил пару листков, исписанных лиловой ручкой.

Kaoru.

Мы оба вышли из машины. Ты закурил, уставившись себе под ноги, а я задрал голову и стал изучать ночное небо.
- Каору…- я вздрогнул и посмотрел на Андо.
- Что?
- Ты думаешь, у нас могло бы что-то получиться?
- Что именно. – я жестко сжал губы, не собираясь помогать ему сформулировать мысль.
Дай замялся, резко кинул недокуренную сигарету под ноги и затушил ее носком ботинка.
- Не важно, забей.
- Ты всегда так говоришь. – я пожал плечами. – Не хватает смелости додумать?
Я перехватил ненавидящий взгляд.
- Почему ты стал таким? – Дайске вцепился в лацканы моего пиджака. – Почему? Зачем тебе эта холодная маска? Ниикура, рядом с тобой все замерзает.
- Не нравится, не ешь. – отчеканил я, освобождаясь от рук ритм-гитариста.
- Ты любишь? – голос Андо дрогнул.
Я опустил голову и стал изучать новые ботинки, которые мы вместе с Терачи только вчера ходили покупать.
- Эй, ответь мне. – Дайске легко потряс меня за плечи.
- Люблю. – я посмотрел ему в глаза.
- Но почему тогда?
- Потому что мы слишком разные и ни один не хочет чуть сдвинуться, чтобы обоим стало жить комфортнее.
- Каору…
- Помолчи. Я устал прогибаться. Если наши отношения не приносят радости и тепла ни одной из сторон, зачем тогда они?
- Као…- Дайске резко прижал меня к себе. – Пожалуйста, перестань…я люблю тебя.
Тихий вздох облегчения, руки против воли обнимают его, поглаживая по спине:
- Я тебя тоже.
- Пойдем. – он снова усадил меня в машину, и мы стартовали.
- Куда мы едем? – я снова закурил.
- Ко мне. – Дайске упрямо свел брови. – Ты против?
-Нет. – я чуть улыбнулся краешком губы.

Эта ночь была нашей. Мы скинули все маски, забыли о том, что где-то за стенами спальни существует целый мир, наполненный проблемами, и снова были вместе. Андо отдавался, выгибаясь подо мной, сжимая пальцами мои плечи. Он тихо стонал, и шептал нежные глупости, умоляя не останавливаться.
Мы насытились только под утро и уснули, переплетясь.

Звон будильника больно отдавался в висках. Я с трудом разлепил глаза. Мне было слишком тепло и уютно, чтобы тут же вскакивать с постели. Я выключил несносно верещащий аппарат и упал обратно в постель, обняв Дайске. Он сонно простонал, сжимая меня в объятиях:
- Еще пол часа можем смело спать.
-Угу. – ответил я и отключился.

Я проснулся через час и понял, что мы опаздываем.
- Дайске, проснись. – я попытался высвободиться из крепких рук.
- Угу. – ответил мне гитарист, сильнее прижимая меня к себе.
- Андо, мы проспали.
-Правда? – он резко сел на постели и запустил пальцы в волосы.
- Одевайся давай. И никакого завтрака, на это уже нет времени.
Я быстро почистил зубы, причесался и натянул одежду.
- Ниикура… - Дайске вышел из спальни, приглаживая волосы.
- Что? – я на секунду оторвал взгляд от шнуровки на ботинках.
- Одна ночь ничего не меняет.
Пальцы вздрогнули и на секунду замерли, не завязав шнурок до конца.
Я легко тряхнул головой:
- Да, Андо, это был просто секс.

Мы добрались до студии минут через сорок, судя по лицам, они здесь не скучали. Ке теребил в руках какую-то тряпку и тихо переговаривался с Шиньей, Тошимаса читал журнал, с интересом поглядывая на согруппников.
- Добрый день. – хрипло поздоровался я.
- Ано…- Тоору замялся.
Я кинул внимательный взгляд на Шинью. Кажется, Ке что-то хотел сказать.
- Я хочу попробовать спеть ту песню, помнишь? – вокалист с надеждой уставился на меня.
Я лишь приподнял бровь, ожидая продолжения.
- Эту! - он порылся в нотах на столе и вытащил пару листков, исписанных лиловой ручкой.
- Хорошо. – я достал гитару из чехла и быстро настроил. – Дайске, тебе что, отдельное приглашение нужно?
Ритм-гитарист взял гитару в руки, прячась за челкой от моего колючего взгляда.
- Давайте попробуем.

Shinya.

Почему-то было нервно.
Я боялся, что ошибся. Что Ниимура ошибся в словах. В интонации. Да в чем угодно. Слишком хрупкая тема. Чуть-чуть сильнее вдох - в осколки.
Я даю ритм. Сердце гулко стучит в горле.
Вот сейчас-сейчас ты посмотришь на меня. Назовешь предателем.
Песня тянется, будто несколько часов. Сердце ноет...

Тишина. Последний аккорд осыпается песком на ковролин.
Тишина. Слышно, как топают люди в коридоре, хотя такого в принципе быть не может.
Тишина. Поднимаешь глаза.
Сначала на Ке.
Потом на меня. Спешу отвернуться. Откуда я знаю, что в них?..
Смотрю на Дайске. Интересно, понял?
Понял. Смотрит на струны в упор.
Что же мы натворили... кажется, мы, сами того не желая, подвели все к финишной прямой. И что теперь? как все закончится.
Встаю из-за установки.
- Ке... пойдем... покурим. - вытаскиваю из комнаты вокалиста, за нами спешит басист. Еще б ему хотелось там оставаться.

Как трое школьников-прогульщиков сидим на ступенях перед студией.
Часа два прошло, не меньше.
- Шинья... а у тебя волосы черные... - Тошия сказал это так, будто в этом был великий смысл.
Я не выдержал и засмеялся.
- Только заметил?..
- Ну, я думал... что же с тобой не так...
Тошия незаменим в группе. Кто еще сможет так разрядить обстановку?
Выяснив, что ни мобильников, ни бумажников никто с собой не догадался взять, мы было приуныли. Решено было пойти погулять, все равно пока в студии нам делать нечего. Однако, продвинулись мы недалеко... ровно до ближайшей газетной палатки.
- Ух, ты... смотрите - мелки...
Мы с вокалистом с одинаково туповатыми выражениями на лицах уставились на басиста.
- Ну что? – возмутился он.
- Ладно-ладно... - пихнув Ке локтем в бок, я поинтересовался, сколько у него есть мелочи.
С горем пополам мы насчитали монеток на коробку цветной пастели и вернулись с бесценной добычей к порогу студии.
Надо было видеть, как мы отнимали друг у друга любимые цвета.
В итоге прямо перед входом образовалась красочная яойная манга про Као и Дая от Тошии. Парочка монстров от Ке. И Мию-тян от меня. Я даже подписал, чтобы было понятно...
- Что здесь происходит?
Голос Каору раздался громом среди ясного неба. И, кажется, я отчетливо слышал, как Тотчи прошептал "пиздец".
Не сговариваясь, мы подняли с асфальта и построились по росту.
Лидер-сан сосредоточенно изучал мангу авторства Хары.
- У меня совсем не такой нос. - Тошия получил подзатыльник. - Думали устроить себе выходной?.. Марш в студию.
Этих двоих, как ветром сдуло.
На верхней ступеньке я обернулся. Ты улыбался.
Теперь все будет хорошо...
И поспешил в студию.

Kaoru.

Я в упор смотрел на Андо, нервно теребящего струны. Наверно, эта песня расставила все по своим местам.
- Каору…
-Что? – у меня де жа вю.
- Каору…прости меня. – Дайске замялся и извлек какой-то уж слишком фальшивый аккорд.
- За что? – спокойно поинтересовался я.
- За ту фразу, которую я сказал тебе утром.
Я только кивнул, потянувшись за сигаретами.
- Хорошо. – между нами опять повисло напряженное молчание.
- Каору…
- Да.
- Эта песня…она…
Я не дал ритм-гитаристу договорить:
- Да, ты все правильно понял.
- Каору…
- Что? – я уже начинал медленно выходить из себя.
- Между вами что-то было?
Я закурил, опуская глаза.
- Да.
Дай сразу сник:
- Понятно…
Мы снова замолчали, изучая пол под ногами.
- Као…
Я вздрогнул и поднял на Андо глаза.
- Вы теперь…вместе?
- Нет. Мы друзья.
- Ммм…- протянул он, выуживая сигарету из пачки.
- А мы?
- А мы – команда, все остальное значения не имеет.
- Но…
- Нет. – я резко прервал его, чуть подняв руку, с тлеющей сигаретой. – Пожалуйста, не надо. Отдохни от меня, разберись в себе. Реши уже, наконец, что тебе надо. И нужны ли вообще такие отношения. Сходи куда-нибудь с красивой девушкой, развлекись. И подумай, нужен ли тебе я.
- Нужен.
- Но не как лидер и не как друг.
- Каору…
- Не торопись, Дайске, подумай.
Я резко развернулся и вышел, слишком тяжело было сейчас оставаться с ним рядом.
Выйдя на крыльцо, я увидел одногруппников, увлеченно рисующих что-то прямо перед крыльцом.
- Что здесь происходит?
Тошия, до этого увлеченно дорисовывающий яойную мангу про меня и Андо, тихо прошептал «пиздец» и втянул голову в плечи.
Не сговариваясь, Тошия, Шинья и Ке поднялись с асфальта и построились по росту.
Я сосредоточенно изучал мангу, нарисованную Тотчи.
- У меня совсем не такой нос. - басист получил подзатыльник. - Думали устроить себе выходной? Марш в студию.
Тошия с Ке поспешили скрыться за спасительной дверью.
Шинья, немного помедлив, оглянулся, стоя на верхней ступеньке. Я улыбнулся ему уголками губ, давая понять, что я все понял и не сержусь.

Shinya.

Мы неслись по коридору, как стадо лошадей.
Из дверей выглядывали люди и провожали нас взглядами. Было все равно. Мы что-то кричали, смеялись... все было как в каком-то странном сне с летней дымкой...
Ке резко затормозил прямо перед открытой дверью и захлопнул ее. Отчетливо послышалось, как он дразнится.
Тотчи в сердцах пнул дверь носком ботинка.
- Ну-ну... такие длинные ноги, а обогнал тебя наш гном.
- А сам-то...
Я улыбался. Грудь саднило от бега...
- Тошия знаешь... - я пытался отдышаться. - Я люблю тебя.
Легко поцеловав застывшие губы, я тоже скрылся за дверью.

Сейчас я живу с Тошией. И одногруппники в шутку спрашивают, не собираюсь ли я менять фамилию на Хара.
Ке пишет лирику. И постепенно создает для нас особенный мир.
Каору и Дай... они вместе. По чуть-чуть. Осторожно.
Это просто был странный год. Не более странный, чем остальные.
Мы команда Dir en Grey...
Все будет хорошо.

- Тошия... выключи свет...