Ну, представим – я герой из романа Фредерика Б. –
циничный подонок, вкалывающий в рекламном КБ;
машина, квартира, в кармане куртки чистейший кокс –
какой на хуй спорт? бесконтактный словесный бокс
без правил и жалости, клиент – властный неуч и ортодокс.


Ну, предположим, я сплю с моделями после съёмок –
развожу их уверенно – раз-два-три – в ритме танго;
а в квартирах моих друзей устойчивый запах пелёнок,
я боюсь его, я ещё не дорос до такого ранга:
ну, вот представим, что у меня случился ребёнок –
и что у ребёнка внезапно случилась ранка –
и не знаю что делать, у меня точно не хватит силёнок.


Ну, рассмотрим версию быстрой жизни и скорой смерти,
настолько, что лица моего ещё не коснулись морщины –
и я живу в рапиде*, маскараде, неуправляемой круговерти –
и стою Питер Пеном на месте, не желая взрослеть в мужчину.


И вот я устало ношу свой рюкзак и тяжёлый разум,
и мне снятся кошмары от желания кончить разом
с этим образом жизни – не рассчитав с алкоголем, с дозой
чистейшего кокса – дернуть рубильник и пропустить фазы:
«...-работник-начальник-отец-пенсионер»; под наркозом
уйти, пока все стихи и стихии не затвердели в прозу,
пока пальцы не тронуты признаками проказы.


И вот я дохожу до крайней точки, предела –
мне плевать на всё, мне вообще нет дела
до других; я подставляю коллег, отправляюсь на Филлипины,
я лечу в самолёте, подбородок в задумчивости скребя;
турбулентность – самолёт подтряхивает ...
... я очнулся в вагоне метро, передо мною сплошные спины –
я сонливость неспешно стряхиваю,
и надеюсь, что видел
историю
не про себя.


22.02.2008