Люблю выходным днём возвращаться домой после дежурства. А, хорошо подумав, добавлю: наверное по натуре своей я не путешественник - вообще люблю возвращаться домой. Тихо, пытаясь не громыхать ключами, открываешь дверь. Расстёгиваешь куртку и обувь в на лестничной клетке, дабы потом, внутри, не шуршать. Почему-то, попадая внутрь, всегда точно чувствуешь: все дома или кто-то нет на месте. Я специально это проверял. Ещё зачастую можно понять, порой едва вдохнув домашнего воздуха, что, например, что-то случилось. Вроед ничего ещё не видел, кроме вешалок в прихожей - а уже яснее ясного, что вернулся в немного изменённый дом, не такой, каким ты его оставлял. Лично я не понимаю, как это происходит.

Тихонько, с преувеличенной тщательностью, как залогом нешумности, раздеваешься, не трогая дверок шкафов, они - главные предатели со скрипучими голосами. Пробираешься на кухню, ну а куда же ещё? Там точно никого не разбудишь. Наливаешь молока или кефира - греть чай шумно. В любое другое время не шумно, а вот сейчас, в воскресное утро - шумно. Нужно открыть дверку, достать чашку, закрыть дверку. Открыть дверку, достать сахар и заварку, закрыть дверку. Свисток на чайнике. Открыть ящичек, достать ложечку, закрыть ящичек. Помешать сахар. Чашка чая утром похожа на набатный колокол. Молоко проще. Люблю вот эти полчаса: когда я уже дома, а все ещё спят. Позже, через полчасика, прокрадётся младшенький, заигрывая и наивно прячась за дверью, заглядывая в щёлку, чтобы после того, как примешь условия игры, ворваться и уткнуться в щёку: "колючий" и уляжется на колени.

Пробираешься в зал. Садишься. Всё - дома.