В квартире случилась весна. О её триумфальном приходе возвестила легкомысленная капель в районе окна, что в детской. Весёлый ручеек талой воды был застигнут на месте преступления - за попыткой пробраться с подоконника под кровать. Наглость была пресечена неразлучной парочкой: беспринципной половой тряпкой и непреклонным пластиковым ведром, ввиду форс-мажора временно переведённым в сторожа и охранника. Вот это его "бэмс-бемс-бэмс" недвусмысленно говорило о том, что крыша дома моего таки лишилась девственности и позорно сдалась на милость победителю.

"Ой!" - сказали все, и папа был экстренно делегирован для переговоров с ветреной крышей, ибо - мокро. Папа перед уходом на всякий случай глянул в зеркало и с надеждой почесал те места, где должны бы были расти крылья - ан нет, не выросли, а очень бы пригодились сейчас. Ежели крыша его домогательств не стерпит, решил он, придётся зубками за неё цепляться, зубы у него пока ещё ничего были, почти новые. Кстати, почему-то всегда так: зубы с крылами завсегда ужиться не могут.

На крыше поселилась Ниагара, которая где-то в районе многострадального окна, под гималаями из снегов и льда, плавно и неторопливо, через тайные дырочки, нахально переливалась в дом. У папы была одна непростительная для супергероя слабость: с детства он очень не любил падать с крыш и с возрастом эта нелюбовь отчего-то только усиливалась. Оттого у папы с крышами были сложные отношения, далёкие от цивилизованных. Крыши платили ему тем же и не желали расставаться со снегом, а стало быть, ничего героического сделать не удалось, особенно найти тайные дырочки. Разве что полёт лопаты с крыши получился красивым. Несанкционированным, но красивым. Тут уж нужно было выбирать: либо папе самолично лететь ярким, кричащим метеором на кусты в палисаднике, либо отдать почётного права первого полёта лопате.

В ЖЭКе долго молчали в трубку, почти не дышали, видимо папа своей наглой и предельно циничной просьбой об уборке весенних снегов с крыш отдельно взятых домой вверг их в глубокий ступор - такой беспардонности они никак не ожидали. А потому, посопев вволю, обсудив личные качества звонящего на импровизированной и бурной пресс-конференции, пробурчали нечто вроде: "Милостивый сударь! Не угодно ли будет вам указать фронт работ нашему доблестному работнику Степану Федоровичу, направляемому, уж так и быть, к вам же, ввиду очевидной и полной вашей ограниченности, безрукости и никчёмности". Степан Федорович, он же Стёпа, личность легендарная, главным образом благодаря двум причинам: виртуозному владению русским матерным словом и умению выполнить порученную работу при любой степени алкогольного опьянения. Словом - незаменимый работник.

"№:?г&+@%^ - сказала прибывшая личность, - на эту $!)+&{%# крышу ни $%#