Все что нам надо — любовь и секс (видео с Петром Федеровым)

Настя зовет нас в студию — ее визаж закончен. Настя была на обложке итальянского Vogue, работала с Chanel, Nina Ricci, Dries Van Noten и уже десять лет живет между Россией и всем миром.

— Что в Лос-Анджелесе нового? — спрашиваю я.
— Работы мало, — отвечает Настя, — все думают о своих долгах… Мои друзья, ребята из группы Living Things, устроили акцию по сжиганию долларов. На улицах к нам присоединялись даже полицейские. В России привыкли к тому, что периодически случается жопа, а американцы — нет. Там крыша у людей едет. А вообще самая обсуждаемая тема сейчас — секс.

Настя и Петр без стеснения раздеваются. Мы фотографируем их голыми. «Любовь — все, что у нас осталось», — говорим мы им. И они делают в кадре любовь. Вместе они смотрятся фантастически. Когда Настя обнимает Петра, наши сердца замирают. Потому что это настоящее. В кадре не актер и модель. Перед нами любовь. Нежность. Забота. Они вместе пять лет.

— Вам ребенка нужно завести! — говорю я.
— Бейбик — это хорошо, — Федоров прижимает Настю к груди.

«Клуб» и детство

Федорова страна узнала по сериалу «Клуб». Сейчас Петр с юмором говорит об этой работе, о своем герое Даниле, которого до сих пор хотят все девушки.

— Я однажды халтурил на дне рождения на Рублевке. Мне позвонили, говорят, так мол и так, у девушки день рождения. Будут петь типа Топалов, Настя Задорожная. Я спрашиваю: «А я-то что там делать буду? Я же не пою». «А ты вести все это будешь». Я согласился. Приезжаю, выясняется, что девочке исполняется 9 лет и она фанатка сериала «Клуб». Я думаю, господи, она что, в 7 лет смотреть его начала… И она с подружками идет на меня, и я понимаю по их движениям и глазам, что о сексе они знают больше меня. Я вышел на сцену: «Здравствуйте, я Петр, с днем рождения…» А мне они кричат: «Ты не Петр, ты Данила!». И так три раза меня поправляли, пока в меня пластмассовый утюжок не полетел с криком «Ты Данила!!!».

Сериал действительно держал Федоров. Своей прущей харизмой, обезоруживающей улыбкой. Он такой с московского детства, которое прерывалось переездом семьи на Алтай. С первого до восьмого класса был там. Отец Петра — актер, мама — инженер. По жизненным обстоятельствам оказались в Горноалтайске. Сейчас Петр про те годы говорит со смешанными чувствами.

— Тебя пиз…ли?
— Да, было. Старшеклассники были какие-то слишком агрессивные. С чего? Ну, ненависть такая к приезжим была. А вообще много интересного было. И на плоту самопальном сплавлялись по Катуни, и в тайгу бегали. Я барашков пас с друзьями, у нас огород был. Там какая-то положительная радиация была, и я одну картофелину чистил, чтобы наша семья из четырех человек поужинала — такая картофелина огромная была. Грядки поливал, пропалывал, окучивал. С тех пор у меня страсть к работе руками. Отчасти из театра из-за этого и ушел. Там надо было только говорить. А для меня тактильное вот это ощущение важно. Раньше и акварелью, и маслом, и гуашью рисовал. То есть кино — это все оттуда же у меня. Тяга к визуальному была и теперь есть, только в другой форме. Россию хочется снимать!