..........................................

…я смотрю на Британские острова с высоты птичьего полета, а то может быть и выше. Вроде как на карту смотрю, точнее на навигационный стол, как у морских стратегов перед сражением, но в то же время, все настоящее. Я постепенно начинаю приближаться к британскому берегу. И вот уже начинаю различать рябь воды, постройки на берегу, деревья…Вот вижу кораблик, у берега. Я знаю, что он настоящий, но выглядит как игрушечный, не более спичечного коробка, будто вырезанный из дерева и покрыт темно-серой краской. Но тут же, я понимаю, что это просто такой «живой» макет, а в это же время на волнах настоящего моря, у настоящего берега пришвартован настоящий красивый корабль. Корабль этот собирается в далекое плавание, и пока он стоит на пристани, я начинаю просматривать его дальнейший путь на примере макета. При этом у меня ощущение ответственности за это судно, за людей на борту, вроде как я штурман, навигатор, или говоря современным языком, администратор корабля и всего предстоящего плавания. Вот кораблик отчаливает от британского берега, плывет на юг, с уклоном к западу, чуть в сторону Америки. Доплывает до середины Атлантического океана, примерно на широте Гибралтарского пролива. Угол обзора мой на все это действо где-то чуть сзади слева от кораблика и на высоте птичьего полета, насколько это применимо к масштабам навигационного стола. Тут мы замедляем ход. Справа по борту – скалистый остров. Стоит такая огромная глыба из отвесных скал посреди океана. Тихо маневрируем вдоль нее. Лево руля! Резкий, почти на 90 градусов, поворот налево, держим курс на Гибралтар. Вот мы уже у «ворот в Европу». Замедляем ход, ведь нам надо аккуратно и красиво пройти через узенький канал меж двух континентов!...
…Далее действие разворачивается уже на корабле. Я оказываюсь где-то в самом низу, в трюме, здесь темновато. Вокруг все из дерева: деревянные балки, обшивка, детали. Чувствуется качка, поскрипывает тело корабля, неровно мерцает рассеянный свет откуда-то с верхних палуб. Я понимаю, что мне надо спешить, мне надо предотвратить что-то, помочь кому-то, я помню, что так уже было, будто сейчас я проигрываю, а точнее, проживаю второй дубль. Первый раз вроде как была репетиция, а вот сейчас по-настоящему. Я спешу, почти бегом поднимаюсь по огромной деревянной лестнице. Попадаю на пустую внутреннюю палубу. Теплых оттенков дерево пола, стен, потолка, тусклый рассеянный свет, длинный коридор. Из него есть проем в большой зрительный зал, проем прикрыт темно-синей занавесью, в зале что-то происходит, там люди, но мне нельзя выдавать свое пребывание здесь. Я крадусь к нужной каюте, надо спешить. Дошла до места. Каюты нет, вместо нее в стене просто встроенные полки, как в поезде, они тоже занавешены, чтобы скрыть лежащих на них. Но они все пусты сейчас, кроме одной, на которой лежит он. Я одергиваю занавесь, я уже знаю, что увижу за ней, поэтому больше не пугаюсь, стараюсь держать себя в руках, ведь я должна быть сильной и помочь. Это мальчик. Ему лет должно быть 15-16, но он в тяжелом состоянии, поэтому ростом от силы с метр. Он инвалид, он весь переломанный, скрюченный, тонкое, неестественно изогнутое тельце, ноги разной длинны, левая стопа большая, вывернутая совсем назад, ручки бессильные. На нем какой-то сине-голубой комбинезон и балахон, он лежит такой несчастный на этой забытой полке. Нам надо спешить, чтобы не застукали. Я стаскиваю его с полки, он капризничает, хнычет, не хочет идти, так как ему это причиняет боль, он не может ходить. Это так кажется, но я-то знаю, что лишь одним усилием воли, тренировками, его можно не только поставить на ноги, но и полностью вылечить! Надо только перебороть в нем боль, усталость, обреченность…Я тащу его по коридору. Он еле опирается на правую ногу, волочит левую, стонет, но я упорствую, уговариваю: «Становись на ногу! Не увиливай!». С левой ножки, через голубую ткань комбинезона просачивается бурая кровь, кровавый след остается на полу, я вижу, что ему больно, но он терпит, старается. Тут из зрительного зала выходит один мой хороший приятель. Я быстро прячу мальчика в тень и закрываю собой. «Что это ты там прячешь?», - спрашивает приятель. «Ага, ты все-таки взялась за него! Ну зачем тебе оно надо?». Я пытаюсь поскорее отделаться от него: «Надо! Пропусти, пожалуйста, у нас нет времени. И не говори никому». Вроде бы он нас пропускает, мы ковыляем дальше. Вроде, обошлось...