[604x403]
Еще до всего, описанного ниже, у меня появилась мысль, как-нибудь собрать всю мою эпопею в один word-овский файл. Это кусочек. Маааленький.
Абитуре-2008 посвящается:)
СОЧИНЕНИЕ
От чего скорее она проснулась, Алиса так и не поняла: то ли от пронзительно противного звонка будильника на мобильном, то ли от яркого луча солнца, бившего сквозь щелку в шторах. Кажется, это был первый солнечный день за последнюю неделю. Словно природа решила поиздеваться над абитуриентами. Сейчас бы на Воробьевы и гулять, и греться в лучах этого солнца… Желудок предательски заурчал. Алиса еще раз посмотрела на этот луч солнца, потом на мобильник. На часах было 6.50. Надо было вставать, собираться, умываться, чистить зубы. Еще бы было неплохо позавтракать и все-таки листнуть на всякий случай Некрасова. А вот потом действительно на Воробьевы… Внизу за окном мимо ДАСа звонко проехал трамвайчик. Столица уже вовсю жила в это раннее утро понедельника. Желудок опять издал неприятные звуки, да и нос напомнил, что он срочно требует новую дозу капель. Алисе вспомнилось, как ровно два года назад она тоже собиралась на сочинение. Как год назад она проснулась без пятнадцати десять и следующие четыре часа провела в полной тишине, укутавшись в теплый плед, несмотря на +32 на столбике термометра. Ровно в два она включила компьютер и зашла на форум, чтобы узнать темы… Все это было так давно… Теперь все будет по-другому. Обязательно будет.
Она встала. Щелкнула на клавишу электрического чайника. Первым делом надо было собрать документы. Сегодня можно было забыть даже голову, даже все-все цитаты, но и в коем случае ни одну из этих бумажечек, иначе все будет зря. Паспорт, расписка, пропуск, экзаменационный лист, четыре одинаковых шариковых ручки отправились в сумку. Вот теперь можно было собираться самой. Между тем чайник весело отпыхтел, сигнализируя, что он вскипел. Алиса залила кружку кипятком, сунула в нее пакетик чая и пошла чистить зубы. Ей казалось, что время остановилось.
Между тем в комнату постучали. Это была Изадора, уже абсолютно готовая. В своем платьице кофейного цвета с завышенной талией и балетках она больше напоминала тургеневскую девушку, чем абитуриентку.
- Ань, на сочинение как на праздник, да? – спросила Алиса подружку.
- А то!!! Вот только не пойму, почему ты еще не готова. Или я с этой подготовкой совсем отстала от моды, в чину у которой нынче ночнушки с жирафами?
- Да я собираюсь… Вроде бы собираюсь… Только мне все-таки страшно… Знаешь, у меня такое чувство, что даже два года назад я боялась и то меньше…
- Алис, все будет хорошо, вот увидишь! Через пять с чем-то часов мы выйдем из ГЗ и будем самыми-самыми счастливыми на свете! Ты все знаешь! Все-все! - Аня обняла подругу. - Кстати, как твое самочувствие? Температуры нет?
- Вроде нет… Хотя я сейчас ни в чем не уверена…
- Давай собирайся живо и будем пить чай.
- Возьми в холодильнике йогурты, я нам вчера купила.
Алиса влезла в джинсы, которые так и не высохли за ночь после вчерашнего ливня, и улыбнулась себе, представляя, как ее многочисленные молнии будет звенеть при входе в аудиторию. Анька уже вовсю уплетала черничный йогурт. А Алисино горло сейчас хотело только обжигающего кипятка. Алиса взяла свою кружку, вздохнула и маленькими глоточками начала пить крепкий-прекрепкий чай, который не любила больше всего на свете. Но именно таким крепким чаем она всегда запивала валерьянку. И хотя большая часть людей к валерьянке относится более чем скептически, Алиса глотала пару-тройку таблеток перед всеми важными экзаменами. Много лет назад кто-то (она уже совершенно не помнила даже кто) объяснил ей, что есть одно главное правило, как надо пить валерьянку: ее никогда нельзя пить непосредственно перед экзаменом. Дело в том, что первые два часа после приема она вызывает торможение нервной системы. Именно поэтому люди, не умея ее пить, не без оснований утверждают, что после приема валерьянки они не могут нормально соображать. Но вот если валерьянку пить часа за три (или где-нибудь за два с половиной), то вот тут и наступает ее чудесный эффект. Алисе вспомнила, как накануне зачета по фонетике она сдавала последние 70 слов индивидуалки за 1-й семестр. Елена Николаевна что-то кричала, говорила, что у Алисы нет синонимов или выписана не та дефиниция. Надюха с Иринкой сидели, вжавшись насколько то было возможно в стулья, а вот самой Алисе было на все уже плевать: страх остался за дверью аудитории и она знала, что завтра получит свой зачет. Как давно все это было!.. Елена Николаевна, индивидуалка, дефиниции, иняз – все словно случилось не с ней или было в позапрошлой жизни. Или даже в поза-позапрошлой…
- Анют, если хочешь, ешь и второй йогурт. Я что-то не хочу….
- Алис!!! Ты чего? Сейчас обязательно поесть надо. Мы все-таки на экзамен едем.
- Скажи это моему желудку. И вообще я прекрасно позавтракала тремя таблетками валерьянки, а по плану еще леденцы от кашля. О таком завтраке можно только мечтать!
Девочки засмеялись. Неожиданно Аня замолкла и прислушалась. В коридоре хлопнула дверь.
- Знаешь, но мне кажется, что наши мальчики нас киданули и уехали без нас. – Аня высунулась в коридор. – Ага, точно наши красавцы! Слов просто нет! Солнце мое, ты помнишь, какой номер трамвая едет к Университету. Сашка ведь вчера говорил…
- Изадор, я сейчас кидаю лекарства в сумку, обуваюсь и мы с тобой просто летим. Может, перехватим их еще на остановке. Ну джентльмены! Не буду выражаться в приличном обществе!
Алиса быстро закрыла дверь на два оборота ключа, и они понеслись по крутым лестницам ДАСа пешком с седьмого на первый. Веселые дасовские охранники приветливо кивнули.
- Куда так спешим, девушки?
- НА СОЧИНЕНИЕ!!! – хором прокричали на ходу Алиса и Изадора.
- Ну удачи тогда!
- Спаси-и-ибо!!!
И девочки побежали на трамвайную остановку мимо десятка таких же абитуриентов, которые шли в ту же сторону, сжимая в объятьях потрепанных Шуриков.
- Ань! Там трамвай подходит! Бежииим!!!
И они побежали. Побежали, как бегуны на олимпийской стометровке, хотя их дистанция была длиной в месяцы напряженной подготовки и решающие четыре часа, отведенных на сочинение.
Запыхавшиеся, они практически впорхнули в трамвайчик.
- Есть полтинник?
- Сейчас посмотрю. Вот только отдышусь секундочку.
- Александр? Константин? Евгений? Александр?! А почему вы нас так нагло бросили? Ведь знаете прекрасно, что мы еще плохо тут ориентируемся!!!
- Давыдова, а мы разве вчера договаривались?
- Изадор, смотри, косят совсем под дурачков, а ведь собираются еще у нас списывать сочинение! Дайте лучше 50 рублей, господа, а то как-то не с руки ехать зайцами.
Спустя минуту их шумная компания расселась в середине вагона. От ДАСа до Университета ехать было около получаса. Ехать было весело. Солнце ласкало эти по-детски взрослые сосредоточенные лица.
- Ребят, куда в такую рань едете? – спросил один из старичков в конце вагона.
- Да вот сегодня в МГУ сочинение пишем, - хором ответила вся компания.
- Что, в МГУ опять вступительные уже?
- Именно, что опять…
Давыдова, Бонд и Грачев переглянулись. А ведь они втроем могли уже закончить второй курс журфака и спокойно себе сейчас отрабатывали бы практику…
Алиса достала из сумки Шурик и раскрыла его на Некрасове. Ах, а как она себе железно обещала, что в ночь и утро перед сочинением она НИ-ЧЕ-ГО не будет учить!.. Как всегда, впрочем. Бонд вытащил тетрадь со стихами.
- Что читаем, Сашенька? – ласково поинтересовалась Изадора.
- Маяковский. «Послушайте! Если звезды зажигаются, значит, это кому-нибудь нужно! Значит, это необходимо…» - во весь голос продекламировал Бонд. Все улыбнулись и подхватили: «…чтобы каждый день на небе загоралась хоть одна звезда!»
Так они ехали. Вспоминали и долго-долго не могли никак вспомнить фамилию Акакия Акакиевича. Алиса в очередной раз практически пропела огромные куски из так обожаемого ею «Демона». Аня читала Есенина. Они много смеялись и шутили. Но на доли мгновений лица всех наполнялись серьезностью: это сейчас им так весело, а всего через час они будут уже за партами ГЗ, а через полтора на доске уже будут записаны темы и ручки будут быстро-быстро бегать по черновику.
Желудок Алисы снова скрутило. Ее охватил новый приступ страха. И как она не старалась, Алиса не могла унять внутреннюю дрожь, поэтому несмотря на жаркое июльское утро, ее зубы стучали.
- Если сейчас будет «Борис Годунов» или Некрасов, то я тупо сдаю белый лист…
- БГ был на Ломоносове, так что успокойся, его точно не будет, - попытался приободрить Алису Бонд. – А вот если будет Маяковский, то мне снова придется писать 19 век, который я не знаю. Вот тогда бояться буду я…
- Сашка! Ты же выиграл Ломоносова, у тебя сотка по инглишу. Тебе-то и надо всего лишь НЕ завалить сочинение. Везет так везет! Было бы у меня сейчас 172 баллов, я бы вообще не напрягалась…
- С трудом верится, Алис, - улыбнулся Костя.
- И зачем сегодня солнце? Вот почему вчера, когда нам целый день надо было мотаться с Моховой на Воробьевы, с Воробьевых на Моховую и так два раза, лило как из ведра, а сейчас на небе ни облачка?
- ЗМС, радость моя, - ответила Алисе Аня.
- Ага, прямо как на мой последний звонок: 24-го солнце, 26-го солнце, 25-го – ДОЖДЬ!
- Нам еще долго?
- Не, Жень, уже на следующей выходим. Грачев, помнишь, как год назад мы ехали на таком же трамвайчике.
- Ага, и как я завалил сочинение, я тоже помню, Сань… Сегодня вечером я по-любому напьюсь.
- Не один ты, старик!
Впереди замаячил знакомый шпиль ГЗ.
- Трамвай №26 по маршруту ДАС – ГЗ прибыл! Выходим, товарищи, не толпимся! – выдал Костя.
- Сколько там на часах?
- 9.05.
- О, замечательно! Через 15 минут будем. Причем мы даже можем нигде не срезать, времени еще вагон. Даже покурить успеем.
- Даже два раза, Бонд.
Алиса, Аня, оба Саши, Костя и Женя не торопясь пошли в строну университетского городка, мимо физического, химического корпусов навстречу мечте.
В том же направлении шли еще сотни абитуриентов гуманитарных факультетов главного вуза страны. Всем этим мальчикам и девочкам всего через час предстояло написать одни из главных страниц в их жизни. И этот абитуриентский поток казался каким-то нескончаемым. Дети, родители, снова дети. Совсем с виду и не дети, но тоже абитуриенты. Все они шли, шли, шли… Кто-то от волнения курил сигарету за сигаретой, кто-то доучивал последние цитаты, искренне веря, что в эти последние минуты можно доделать все то, что не успелось за предыдущие год-два подготовки. Кто-то весело общался. Кто-то угрюмо шел за руку с мамой, погруженный в свои мысли. А мысли у всех были одни: какие же темы будут в этом году.
Алисин мобильник затрезвонил. Звонила мама, чтобы пожелать удачи. Сказала, что она верит в свою девочку, чтобы Алиса не спешила, все хорошенько проверила и не волновалась. И чтобы обязательно позвонила, как все закончится. Потом позвонил Юра, чтобы узнать, где она. Сказал, что начали запускать в аудитории. По очереди позвонили Катя с Наташей. Сказали, что они стоят справа у ступенек ГЗ и обе ждут Алису и что вообще-то надо ускоряться, чтобы не седеть потом где-нибудь на первой или последней партах с краю.
Алиса еще раз посмотрела на небо. Ей вспомнился Андрей Болконский и небо над Аустерлицем. И Алиса улыбнулась сама себе.
А на Воробьевых горах было потрясающе красиво. Лазурное небо, которое своим величественным шпилем подпирал главный корпус МГУ. Университетский городок утопал в зелени. Лето, лето. Оно выглядывало из-под каждого кустика, словно кокетливая девушка, приглашая полюбоваться собой. Ах, лето, лето… И только молодые мамы с колясками, жительницы прилегающего к Университету спального района, вышедшие на свою обычную утреннюю прогулку по-настоящему наслаждались этим прекрасным июльским утром. За последние пару недель москвичи истосковались по солнцу: небесную канцелярию как будто прорвало и конец июня и все начало июля до сегодняшнего дня лили дожди.