Я вернулась… Я снова дома… Вокруг меня привычная реальность, а все случившееся в последние три дня кажется каким-то красивым сном… Очень красивым, но от этого ТАКИМ нереальным… И только карточки метро, билеты в музеи, книжки и диски говорят, что это все было со мной по на-настоящему, что еще несколько часов назад я бродила по центру столицы, спускалась в метро по эскалатору, вдыхала влажный московский воздух… После январского разговора с Олей, я научилась ценить каждый момент жизни, я научилась быть счастливой здесь и сейчас. Я ощущала это безграничное счастье каждой клеточкой своего существа с момента попадания на Павелецкий вокзал ранним утром пятницы до  самой посадки в автобус вчера в 11 вечера, объятий Пети, после чего я смотрела из окна на его быстро уменьшающуюся фигуру в сторону метро… Я ждала этих дней почти год.

Я приехала в Москву ранним утром в пятницу. С разряженным МР3 и диким ощущением дежавю. Все осталось таким же, как и в прошлом апреле. Ничего не изменилось. Ни капельки. Я так же приехала к Танюшке на Дмитровку (куда, кажется, уже больше никогда не вернусь) и долго стояла около подъезда, срывая ей телефон. Лосяша была в душе. А потом впустила, накормила завтраком и убежала на экзамены. Я же осталась с компьютером и безлимитным Интернетом. Я сидела в контакте и улыбалась, когда получала сообщения от людей, пребывавших в состоянии шока от моего статуса, который гласил: «Я В МОСКВЕ!!!» Я действительно была там. Я качала себе ТН на плеер, я лазила по сайту Brighton College, смотрела там видео. А потом я услышала (да-да, именно УСЛЫШАЛА) вопль шока из Любашкиного сообщения: «А ты почему мне не сказала, что приезжаешь???» Через час она уже сидела со мной на Танюхиной кухне и вместе со мной ждала Лося, после чего мы отправились гулять по Москве. Люблю Москву. Всем сердцем. Это мой город. Правда. По темпу. По ритму. По чувству безграничной свободы. Не от родителей, нет, а какой-то внутренней и ощущаемой только там. По восторгу от осознания, что ты живешь. Был незабываемый поход в Пушкинский на выставку японской гравюры укиё-э. Я прям вся в Японию погрузилась за последнюю неделю. Шикарный альбом, посвященный как раз укиё-э в подарок от тети Тани с дядей Валерой, набор для суши от Стаськи и вот теперь выставка.

А на следующий день был ДОД. Точнее просто журфак, потому что главную фишку дней открытых на Моховой я смотреть (вернее, слушать, не пошла). Ясеня Николаевича я уже наслушалась и в прошлом, и в позапрошлом году. Вместо этого сидела с Дашей около приемки и болтала по душам. Наконец-то мы встретились. Год ждали этого. А потом был кадр с Серёжкой. Я ж ему не сказала, что приезжаю. Просто мне стыдно за свое сумасшествие по Журу. А Серенький шел себе преспокойно в субботу днем с баскетбола и никак не ожидал меня увидеть. Получилась немая сцена. Такой дикий разворот назад, вопрос «А что ты тут делаешь» и «Сейчас я закрою глаза и тебя здесь не будет». А я была. Уже только, чтобы увидеть этот его взгляд, стоило ехать. Ну что, третий год в апреле  подрабатываю маленьким приведением журфака. Он посидел  немного с нами, все по-прежнему ошарашенный, и пошел своей дорогой.  Скоро меня покинула и Дашка, а я пошла бродить по Дому. Носились абитуриенты. Носились родители абитуриентов. Все вместе они задавали глупые вопросы. Задавали по несколько раз. Глупые – это с высоты меня. Для них же они вполне адекватные. Купила себе газетку и поехала в «Библио Глобус». Купила справочников по английскому и французскому и забавную книжку «Эмобой». Trash полный, но читать в метро прикольно. Тем более под Tokio Hotel. А потом я вернулась к Танюхе, поругалась с ней и уехала в Красногорск к Ире и Игорю, благо они были в Москве, что по выходным бывает крайне редко. Точнее, сначала я поехала гулять в парк Победы с Любкой и ее одноклассницей Алинкой. Офигенное место, особенно ночью. А еще я завидовала счастливым обладателям роликов и скейтов, потому что я сама очень хотела в тот момент помчаться с ветерком.

Мое возвращение в Красногорск – это отдельная тема. Каким макаром я вырулила, я не понимаю. Я не помнила адреса: ни номера дома, но этаж, ни квартиру. В добавок у меня был разряжен телефон. Ира уже была готова звонить маме. Но я успела вовремя, ибо не хочу, чтобы мама знала о моей ссоре с Таней. Чем меньше родители знают о наших мытарствах, тем спокойнее они спят и тем спокойней нам. И это не обсуждается. Ира с Игорем попереживали, что я не поехала в июле, накормили, напоили бокалом портвейна и уложили спать. Точнее, конечно, я сама легла. Читала своего «Эмобоя» и вспоминала, что пару месяцев назад мне снился сон, что я приехала в Москву только для того, чтобы побывать у них. Я во сне проделала весь маршрут, может быть, поэтому я так быстро сориентировалась на местности? А в ту ночь мне снился Петя. Ради него я поругалась с Таней, но оно того стоило. Просто мне безумно хотелось увидеть их с Настей. Настю не увидела, но семичасовая прогулка с одним ним все компенсировала. Мы смс-месились, договорились встретиться в центре зала на Университете. Я вышла из вагона с дикой мыслью: я АБСОЛЮТНО не помню его лицо. Вот ни капельки. Я помнила голос, манеру разговора, но ни лицо. Ужасное чувство. Но он подошел сам. Напряжение первых минут. О чем говорить, как… Мы виделись один раз да и то от силы полтора, ну два часа. А потом год смсной переписки и открыток в последние месяцы. Мы бродили на Воробьевых, мы шли от университета в сторону спальных районов. Яркое солнце, первая трава, ветер в моих волосах… Мы блуждали. Мы заблудились. Мы долго не могли выйти к метро. Петька забавно злился, потому что ему было неуютно, что он не знает своего родного города. Точнее, просто райончика. А маршрутик мы вчера навернули еще тот даже по московским меркам. От университета до Ленинского проспекта, там на метро до Академической и снова пешком через нескучный сад  рядом с домом художника в центр в Александровский сад и на Красную площадь. Мы болтали. Мы смеялись. Мы сидели в кафешке, пили кофе. И было легко и спокойно. Я понимала, что Москва больше не тот холодный город, где ты никому не нужна. Есть Ира с Игорем, которые приняли без расспросов меня, таким самым наглым образом свалившуюся на голову. Есть Даша и Серёжа. Есть Петя. Это прихоть судьбы, что мы познакомились и подружились. Хорошая прихоть. Мы люди из совершенно разных миров. Для него нормально ездить в Австрию кататься на сноуборде, покупать шмотки в Охотном. Бродя по Нескучному саду и рассматривая скульптуры, трепались об МГУ. Эта тема не могла не всплыть. Это больное. У обоих… Без этого было никак. А потом мы дошли до Александровского сада и Красной площади. «Помнишь, как мы в том году гуляли здесь с Настей?» - спросил он меня. Конечно, я помнила, как и он. Вот только помнили мы каждый свое. В какой-то момент я неожиданно осознала, почему маккартневская “Jeny Wren” у меня упорно ассоциируется с голубым. Нет, не из-за неба. Из-за Петькиных голубых полосок на белой рубашке, в которую он был одет год назад. Я не помнила этого. Просто он это сказал. А потом мне сделали комплимент, что таких блондинок, как я не бывает. «нет, это не твой цвет. Этого не может быть. Я ЗНАЮ блондинок. Они все дуры. Но ты ведь не дура!!» И снова Павелецкий. Семь часов пролетели очень быстро. Даже слишком. Я села в автобус. Врубила плеер, который уже третий день стоит на воспроизведении одной песни Tokio Hotel “1000 oceans”. И не верила, что спустя еще семь часов я буду дома. Липецк такой маленький, такой медленный. В нем все привычно, но в нем есть что-то чужое. И так не хочется возвращаться в будни… Я не хочу садиться за английский. Я не хочу завтра в пед. После журфака – это кощунство. Я сегодня  с утра проезжала мимо него, и ЛГПУ казался таким крохотным и невзрачным, таким обшарпанным и нелюбимым. Теперь вот все. Я знаю, чего хочу. Мечта снова стала материальной.