Весна. Прохладный ветер перекатывает по асфальту мелкий мусор. Обманчивое солнышко мягко греет, побуждает раздеться. Снять куртку. Но тепло обманчиво. На голых ветвях деревьев набухают почки. Пестрые птички заливаются трелью
Парк.
Я сижу на холодной лавке, один. Где-то за оградой льется лента пешеходов, за ними – машин. Все устремились по своим делам. Никого не замечают, только себя. Есть у нас такая способность, быть слепыми. Иногда мы прозреваем, и видим. Удивляемся, как раньше мы не могли заметить, ведь оно шло с нами. Всю жизнь.
Я сижу и впитываю краски парка. Я зритель. Передо мной текут людские жизни. Кому они нужны? Судите сами.
Напротив меня садится не молодой уже мужчина. Он не брит. Одет неряшливо. По его глазам, я вижу – он пьян. Он сидит и улыбается своим мыслям. А затем улыбается мне. И выходит это как извинение, за то, что он такой, какой есть.
- Сволочь! – К мужчине через парк идет такого же возраста женщина.
Она садится вполоборота к нему:
- Сволочь! – ее лицо выражает негодование, презрение.
Мужчина что-то бормочет. Не обращает на нее внимания. Он улыбается мне.
Она снова пытается привлечь его внимание. Но все безнадежно. Она встает и идет к гранитной ограде. Садится на холодный камень, достает из сумки целлофан с бутербродом. Ест. При этом, что-то приговаривая. Видимо, ругая его.
А он встает и идет ко мне. В его глазах стоит печаль: - «Извини брат, вот так и живем…»
Он присаживается рядом со мной:
- Я присяду? – и смотрит на меня. Он был таким же молодым. От него тянет выпивкой, и не мытым телом.
Я встаю и пересаживаюсь.
Он с печалью смотрит на меня, а затем поворачивается к женщине.
Он улыбается ей, когда она идет к нему. Он улыбается, когда она бьет его сумкой:
- Сволочь! – она два раза опускает свою сумку ему на голову.
Он приподнимается, поднося кулак к ее лицу. Улыбается. Проводит кулаком по скуле.
- Пошли. – Женщина берет его за руку. Улыбается. Уводит из парка.
А он гладит ее по голове ладонью.
Это их мир. Их жизнь. Театр двух актеров.

(c) Omserdo