Ответ готов
Процесс познания так упростился, что мы совершенно потеряли критичность к исследованиям любого рода

Приятно жить в мире, где все понятно. Все изучено: тайны космоса, происхождение человека, нанотехнологии. А если изучено не до конца, то исследования вроде бы ведутся и вот-вот закончатся. Жизнь постепенно «расколдовывается», и у людей исчезает ощущение тайны и трепета перед неизвестным, возрастает уверенность, что все можно объяснить, смоделировать и даже сделать.
Последствия жизни в этом дивном, ясном мире касаются нас всех. Процесс познания так упростился, что мы совершенно потеряли критичность к исследованиям любого рода. Для нас вполне достаточно наличия «Википедии», изданий типа «Экономика для «чайников» и ссылки на экспертов. «Жирная рыба очень полезна для глаз» — считают специалисты». «Клюква — женская ягода, так как ее полезные свойства на мужчин никак не распространяются» — считают израильские ученые. Какие еще специалисты, что за ученые? Обычно это никого не интересует. В лучшем случае мы хмыкнем, в худшем — начинаем есть жирную рыбу и отказываемся от клюквенного морса (на мужчин же не действует).
Для людей, занимающихся какими бы то ни было исследованиями, эта ситуация — блестящая возможность для хлестаковщины. Можно дать анонс о завершении исследовательского проекта с оригинальным и многообещающим названием — и пожинать плоды в виде статей в газетах и телеинтервью: собственно исследованием никто гарантированно не поинтересуется. Мой коллега однажды оказался в таком положении: он раздал с десяток интервью по поводу своего небезынтересного социсследования, пока с удивлением не обнаружил, что сам отчет никто не пытается даже попросить пролистать. При известной доле авантюризма можно просто выдумать исследование, отвечающее духу времени, анонсировать максимально эффектные результаты — и ничего не проводить. И стать, между прочим, вполне весомой медийной фигурой.
Похожие истории возможны и в более точных науках — достаточно вспомнить скандал вокруг нанотехнологий десятилетней давности. В ведущих научных журналах (Nature, Science, Phys. Rev.) появился ряд сенсационных публикаций, сообща¬ющих о создании «нанотранзистора» на базе одной молекулы, фуллерена. Это выглядело как воплощение самых радужных прогнозов. Стоимость акций научных компаний резко подскочила, а основного автора публикаций, 30-летнего Яна Хендрика Шена, сотрудника Лабораторий Белла прочили в нобелевские лауреаты ближайшего года. Все было прекрасно, пока не выяснилось, что результаты более ста (!!!) публикаций Шона не подтверждались, а детальный анализ 16 из 24 сообщений об «одномолекулярном транзисторе» выявил фальсификацию. Разумеется, Шена уволили — но осадок остался.
Надо признать, что на подобные авантюры способные немногие. Большинство же из нас просто становятся жертвами упрощений, оказавшись в душном, бесцветном пространстве банальности и пошлости готовых, «известных из исследований» ответов……….
В нынешнем корпоративном мире, на который работают рекламные, исследовательские и прочие агентства, тратится огромное количество ресурсов на сбор и анализ информации. Но исследования чаще используются не как источник и ме¬ханизм получения эксклюзивного знания для принятия решений, а как некая модель, обязательная для реализации. Как страховка от неожиданностей на рынке. Без особой натяжки можно говорить о том, что это сублимация желания жить в предсказуемом, стабильном, планируемом мире. Увы, реализация этого желания сегодня уже невозможна.
Причем сомневаться в этих моделях никому невыгодно. Но точное им следование часто трансформируется лишь в другую модель — модель относительно безопасного ухода от полноты ответствен¬ности за принятое решение, в бегство от свободы. Увы, но все чаще мы видим, как результаты исследований, которые должны использоваться рынком для понимания окружающего мира, становятся «именно тем психическим заболеванием, от которого они были лекарством». Что не дает возможности освободиться, подумать и перестать подчиняться чужим и готовым «знаниям».
Текст: Александр Новиков БГ № 11 (256)