[267x400]-Безумец... беглец....Зачем ты ускользаешь от себя, Шут? Ты проклятый всеми лицедей, но ты ведь Живой и Настоящий и за это они тебя презирать станут. Безумец, да будь ты проклят самой страшной карой, да снизойдет на тебя саранча, Тварь мерзкая! Видишь, ты и меня довел до истерии, Шут. Да пойми же ты, что, убегая от Зеркала, мы врем самим себе и лишь прямо смотря в лицо себе, мы увидим Человека, а не жалкую Куклу. Ну что ты пялишься на меня, м?! Пшел вон, Паскуда, уйди с глаз моих долой, - вещал подвыпивший граф, размахивая в правой руке бутылкой вина.Шут стоял на месте, лишь улыбка сверкала на Ее черно-белых губах, она изредка скалила острые зубы, сжималась в комок, когда граф повышал голос и желал схватить Шута за шкирку.
-Граф, граф, у вас морщинки на лбу, - хныкающим голоском, подползла к нему, обхватывая ногу его руками, покрывая поцелуями сапог, кончиком змеиного языка вензеля выводя.
-Оставь меня, Баловень. Пшел вон! - почти на крик, срываясь, запускаясь, пальцы в торчащие в разные стороны волосы. - Не терзай меня, мне тошно. А вот ты можешь уйти, можешь пропасть и более не приходить ко мне во снах. Я измучен твоим обликом, твоим взглядом, твоей желчью и твоей Правдой. Умоляю, уходи, Шут, ты открыла мне глаза на свою ничтожность, но я не желаю стать на колени пред Тобой.Она подняла на него черные глаза-бусинки, взмах частоколом слипшихся ресниц, улыбка безумца и тихое стенание:
-О, Хозяин, вы ведь сами противоречите себе. Что напились до чертей, дэ?! Вы когда пьяны, то прямо усю-пуси, а как отрезвеете, так и злее собаки становитесь. А еще маменьку мою на кол посадили, помните? Папеньке кишки пощекотали железным крюком, вспороли ему брюхо и оставили на склеивание воронью. А мою детку кто прихлопнул в колыбельке тапочкам, аки муху?-Лжешь, Тварь! - зарычал, пнув Шута со всей силы в грудь. - Клевета и ложь. Я сам вспорю тебе брюхо и вырву твой поганый язык-Да-да-да... - рыдая громко с бликами истерического хохота катаясь по полу. - Вы не можете себя простить злодеяния. Я не кобылка, которую вы любите оседлать и ехать на ней, пока она стонет под вашей тушей. Ох-ох-ох....а вы ей в унисон сладенько посапываете в ушко. А я в замочную скважину подглядеть смогла...
Не успела Она договорить, как ей в челюсть врезался носок сапога. Шут сплюнула соленую кровь, проверила на месте ли зубы, а затем страшно оскалилась в кровавой улыбке, пальцами растерла помаду по лицу, да вновь прильнула к ногам Хозяина, поцелуями покрывая и старательно вылизуя его сапог, тот самый, что пару минут назад едва не свернул ей челюсть.
-Не мучай меня... - ухватил за волосы и начал вверх тянуть, более внимание, не обращая на истошные вопли Ее. Губы его нервно подрагивали, выступили капельки испарины.
Он встряхнул Шута, едва не вырвав волосы ей с корнем, а уж затем впился болезненным поцелуем в разбитые Ее губы.Она же не долго думая, да и укусила его за язык, после этого получила серию сильных оплеух, да таких, что после каждой ее голова казалось, оторвется, а уж затем последовал пинок коленом в живот... Шут повалилась безвольным кулем на пол, а уж затем Ее накрыла зыбкая Тьма, боль от ударов пронзала тельце хрупкое, заставляло его вздрагивать в предсмертных конвульсиях.На Рассвете Шута казнили. Граф напился до чертиков и плакал пьяными слезами при виде ее опухшего от побоев лица, он целовал ее сломанные руки, валялся в ватных ногах марионетки и умолял простить его. Она лишь улыбнулась распухшими посиневшими губами
:-А чего вы ревете, граф? Вам страшно? А я то, думаю, и кто воздух испортил. Эй, граф, поднимитесь с колен и вообще я сегодня умираю, а вы мне надышаться не даете, понимаешь ли. Это моветон, мсье! - хохотом безумным заливаясь, после чего ее тут же ударили по лицу кулаком, и Она скользнула в небытие.



Ее голова упала в корзину, навсегда запечатлил на лице улыбку на распухших и посиневших губах...