У меня дома (а я считаю домом, не в обиду Бутову, свою "трешку" в Медведкове) два портрета есть, две фотографии - деда Андрея и бабы Кати. Я не знаю и на спрашивал, почему такой же почести не удостоили деда Петра по материнской линии и бабы Клавы, хотя она-то не была мне родной, а была сестрой бабы Ольги, ныне здравствующей.
Кроме бабы Кати (ей тоже досталось не сладко, что вырастить отца продали почти все за продукты, и в доме не осталось ни одной старой вещи из Омска, кроме древнего фонаря, который никому, видимо, не оказался нужен), они все воевали. Я ничего не знаю про Петра, кроме того, что его "залечили" от туберкулеза. Но вот бабушка Клава, к примеру, была радистом и форсировала Днепр. Отдельная история про деда Андрея. Он был среди тех, кто защищал Севастополь.До последнего, до краю. Его, контуженного, привязали к поручню или балки ПОСЛЕДНЕГО корабля, уходившего на большую землю. то его спасло, 70 процентов раненых во время шторма смыло за борт. Дед Андрей не дожил до моего рождения два года. У меня есть так и не записанная песня, посвященная ему и бабушке Кате, но я исключительно по техническим причинам выложу ее слова в бумажном варианте книги, которая будет в руках у всех желающих.
Я просто моргнул глазами и увидел их всех, четверых, на задних сидениях автобуса. Я дернулся, хотел подойти, но Шевчук ухватил меня за рукав.
- Это же мои!- шепотом почти прокричал ему я.
- Твои, твои... Вы еще наговоритесь... Бог не дурак, не сейчас это время. Они до Рузы, а дальше...
- А куда дальше?
- Хе... Это как смотреть. Или последняя станция, или новая жизнь... Но вы точно встретитесь...
Я вспомнил Оргию Праведников и их песню СМС:

Ибо мир мой разбился на части - его не собрать,
Ибо мяч мой уносит рекою - его не догнать.
Перед сном я читаю о том, что у всех нас единый Отец.
Скоро выпадет снег, и кондуктор объявит: "Конечная - Станция мёртвых сердец".

Мы, как дети, пытались понять, почему это так.
Помнишь, в каждом вечернем окне мы искали твой знак.
Наблюдали Начала, надеясь, что сможем с достоинством встретить конец.
Кто мог знать, что началом финала станет вечный ноябрь на Станции...

А в порту - ожиданье прибытья больших кораблей.
И вся в белом с подзорной трубой на балконе застыла жена капитана.
Драит бляхи и ружья, готовясь к торжественной встрече, охрана...
Только им никогда не приплыть. Королева, мне жаль, но есть вещи сильней.

Ибо лодка моя затонула - ее не поднять.
И причал мой разбило волнами - к нему не пристать.
Папиросное облако тихо парит надо мной, как туманный венец.
И, подняв воротник, я устало сажусь на скамейку на Станции мёртвых сердец...

- А ты знаешь это? Что мы встретимся?
Шевчук усмехнулся, махнул рукой и ответил:
- Шебутной ты. Канал. Беги за водкой. И килек возьми. Встретитесь. Точно встретитесь.