[468x698]
...
— Вот ведь вопрос, — полуприкрыв желтые с черными вытянутыми
зрачками очи, громоподобно прошептал ящер, — пылинка, обретая
имя, перестает быть пылинкой или же нет? Становится ли она
больше, чем пылинка, обретая имя? Или остается все той же обычной
пылинкой, но только с именем?
...
— Присуща ли воля ничтожной никчемной пылинке, и если нет,
то вправе ли мы, пусть даже в рассуждениях, лишать ее права на
эту волю? Является признанным и несомненным, что песчаная буря,
поглощающая великие царства и стирающая даже следы их, есть
воплощенная, хотя и неосознанная воля масс ничтожных пылинок. Но
вот в чем вопрос, возможно ли мельчайшей части целого
противостоять целому, подчиняя своей крошечной воле волю всего
безмерного сообщества?
...
— Песчинка, унесенная вдаль яростным ураганом, вольна
радоваться полету или же горевать. Но она не в силах объять
сознанием, если считать, что у песчинки есть сознание, величие
горы, остановившей ее полет. Что есть сознание этого факта,
осознание естественных границ, поставленных с первых дней Всего,
как не истинная и полная свобода. Но кто ответит, к чему такой
малости свобода? Для того ли, чтобы уступить ее единому Творцу,
чтобы он пекся о судьбах всякого и каждого, словно сторожевой
пес? Или же для того, чтобы отринуть само существование свободы,
предположив лишь возможность наличия ее. И тут мы вновь приходим
к вопросу о воле, ибо каждый волен распорядиться своим даром в
меру разумения своего. Но речено: бредущий во тьме не видит змею,
свернувшуюся у ног; пересчитывающий солнечные лучи не видит змею,
свернувшуюся у ног… Не лучше первое, чем второе, а потому цени
дары, данные по несказанной доброте неведомого и неизъяснимого.
Спеши использовать то, что тебе дано, таким образом, чтобы
дающему не приходилось укорять себя за бессмысленность даров.
...
Свержин, "Сыщик для феи"