Настроение сейчас - немного расстроенное

В переулке темном стоит - тянется-тянется в красноватое вечернее небо.
- А давайте на крышу залезем!
- А давайте.
Шутка внезапно переросла в вызов. Скрипят под ногами промерзшие ступени. Вверх, вверх, верх, к небу. Или на крышу - тут уж как получится.
- Может, ты не будешь этого делать? - недовольный окрик снизу. Секунда раздумий - аккуратно спускаюсь. Я не боюсь, нет, хоть и акрофоб по натуре. Сегодня не страшно. Просто... это же проверка. Оказывается, за меня еще беспокоятся. Значит, стоит себя немного придержать, поберечь. Значит, вычеркнуть пока из списка занятий на февральские каникулы походы по криминальным районам да по аномальным зонам. Впрочем... кто сказал, что я обязательно сорвусь с этой лестницы? Даже при ледяных ступеньках и моей фирменной неуклюжести всегда есть шансы добраться наверх. Не первый раз все-таки. Да и удачу никто не отменял. На самом деле я очень удачлива, пусть сразу и не скажешь. Будь я скаковой лошадью, на меня вполне можно было бы делать ставки. Вот я и бегу - пусть не вверх, а просто вперед, и не со сверхкосмической скоростью, а с такой, которую позволяет развить моя далеко не идеальная физическая форма, но бегу. Может, удастся убежать от вот такой вот темноватой реальности с ее красным небом да скользкими лестницами. Но все равно же - темень такая, что не видно собственного носа, а уж других людей подавно, хотя Москва, тут же миллионы огней, что за напасть-то такая? Гадать бы на ромашке, чтобы хоть что-то узнать, однако зима же, придется обойтись дурацким приложением на телефоне, не с ромашкой, а с гадальным шариком из "Трассы 60". Ну а тема гадания будет столь же банальна, как и та, что обычно фигурирует с отрыванием лепестков. Что поделать? Ничего не видно, темно.
***
Хочется быть ездовой собакой. Тащить упряжку куда-то сквозь ледяные степи, отмораживать лапы, доверять чутью, которое непременно приведет на место назначения. Доставить лекарства, необходимые больным детям, быть нужной, быть важной. Пусть треплет по холке кто-то большой и добрый,пусть говорит теплые слова и кормит сырой рыбой. Кто-то должен быть больше, чем я, добрее, чем я, кто-то должен быть немного богом, потому что я-то честно пробовала, но у меня не получилось. Я, впрочем, может, дорасту до ангела-хранителя, однако должно пройти еще много вот таких красных северных ночей. Долго еще спать на снегу, зарывшись в пушистый хвост, и не раз еще почешут за ушком, и будет звучать простое, но вечное "Спасибо" - от спасаемым к спасителям, от спасителей к спасаемым. Пусть звучит как молитва,как вой запряженной стаи для тех, кто потерялся, для тех, кого ищут. Для меня здесь, в этой реальности, пока я еще глупый человек, а не героическая собака.
***
Просыпаюсь утром немного больной, а небо все еще красное, а утра все еще нет, и надо спать, спать, нагонять день, потому что не спать в это время плохо, страшно, неуютно, а под пледом тепло, и можно соорудить теплую норку, как в детстве. Но тошнит. Внутренности пляшут лезгинку, напоминая, что я вполне себе смертна, и плохо может быть от чего угодно,даже от пары стаканчиков терпкой клюквенной "Карелии", или без видимых причин - как же еще может быть в такое время да при таком небе? Свернусь, обхвачу себя руками, начну уговаривать взбесившийся организм: ну же, прекращай, не надо, давай спать, мы и так давненько не спали нормально, я вовсе не хочу быть зомби с подглазными мешками, да и тебе это не понравится. Вырубает ровно на час, словно поддавшись уговорам - и все сквозь сон чудится, что рядом ты лежишь, как в старые добрые времена, гладишь по голове сочувственно да успокаиваешь. Просыпаюсь - ан нет, тут только тошнота и красное небо. Засыпаю снова. Снится Благодарность, Тепло, как прижимаются ко мне и говорят много-много добрых, уютных слов, и греет, и хочется жить, и любят - словом, в кои-то веки сны демонстрируют не привычное равнодушие, а совсем далекое от реальности время. Время теплого снега, время доброго неба. Давай вместе одолеем эту лестницу? Вдвоем точно доберемся. Пусть и во сне только.
***
А кем бы я сейчас была, если бы тогда не спасли? Знаете, помните, наверное, они всем снились - такие вот тягучие, пасмурные кошмары, где все чуть реальнее, чем просто понарошку, и страшно не когтистых, красноглазых монстров, а чего-то более глубинного, личного, странного? Так ведь не может быть, это все прерогатива дурацких сновидений - когда в телефонной трубке растерянный, не узнающий тебя голос матери, а ты кричишь, кричишь, кричишь, и надо бы по-хорошему уже проснуться, потому что хватит, это ненормально, в конце концов, но на дворе - жаркий майский вечер, и все это более чем реально, и надо бежать, ехать, спасать, смотреть в лицо, мучиться, не понимать происходящего, не верить, что такое вообще бывает, что такое вдруг случается, и не с кем-нибудь, и не где-нибудь, а здесь, с тобой? Осознание того, что даже самые нелепые кошмары способны сбыться, и нет никаких гарантий, никакой защиты, способно высушить человека, оставив от него только шкурку, ходячую, мыслящую, но все же шкурку. Один покойный ныне музыкант спел о том "как в мясной избушке помирала душа". И он же говорил о своих песнях, что они о любви и надежде.... вернее о том, что бывает с человеком, когда у него эту любовь и надежду отнимают. Ты спас меня тогда, я не высохла, пережила, хоть и стала неисправимым параноиком, и бояться теперь придется очень долго, возможно, чуть дольше, чем полагается в нашем циничном обществе. Но за спасение - спасибо тебе, спасибо от всего моего нелогичного нутра. А сейчас ты, может, и не заметишь, как ко мне подкрадется на мягких лапах очередной сбывающийся кошмарик, потому что вроде и не смотришь особо в мою сторону... так, чуть-чуть поглядываешь. Ну, а я смотрю на тебя непрерывно, а сердобольный снег все кутает да кутает, а лестница все еще ведет вверх, а небо, даже красное, все-таки небо, и не может в нем быть ни котлов с кипящей серой, ни иных каких-нибудь неприятных адищ. Я доберусь, я достигну самого верха, а ты, может, оценишь, но позже. Видишь? Я могу. Вот так вот, без жалоб на замерзшие руки или сломанные ноги. Что тебе принести оттуда? Может, летучих мышей или из любимого созвездия звезд? Только ты тут, на земле, не забывай меня, ладно? Я вернусь сразу после встречи с богом-тигром, и будут у меня самые настоящие, пахнущие морем, крылья. Ведь я знаю, что сбываются не только плохие сны.