Настроение сейчас - голодное

Красный шлагбаум спокоен и тверд,
Его не волнует чужие мнения:
Один автобус пронзительно мертв,
В другом удобны сидения.
Автобус шуршит колесами слишком медленно. Пробки в такое время? Должно быть там, впереди, серьезная авария, очередная фура всмятку. Протяжно завывает за окном ноябрьский ветер, подражая заправской баньши. Интересно, мы уже проехали кладбище? Автобус - теплый, светлый аквариум, в него не проникнут ни ветер, ни темнота, и многие уже смирились с тем, что вот так ехать, возможно, придется до зари. Мужчина, который недавно бурным матом живописал кому-то по телефону все,что он думает про российские дороги, теперь спит на своем кресле, широко открыв рот. Одинокий мобильник тоскливо валяется в проходе. Песочный человечек всегда первым пожмет руку самому буйному. Не шевелись, закрой глаза, дыши как спящий - может, удастся обмануть. Смотри только не обмани самого себя и не усни на самом деле. Я не выдержала, задремала - и вот оно: кто-то, ощерясь желтозубым ртом, пообещал с оттенком доверительной сокровенности: "Я просто буду улыбаться, а ты услышишь, как звенят твои десны". Просыпаюсь от жгучего ощущения абсурда. Зубы могут звенеть, наверное. Но десны? Что за бред? Визг шин, толчок, остановка. Ну что там еще за проблемы?
Водитель протирает глаза кулаком, непонимающе оглядываясь по сторонам. Неужели тоже задремал, чуть не отправив на тот свет всех пассажиров автобуса, да и себя заодно? И ни единого крика от нервных женщин, угрожающих судом? Тут точно что-то не так. Хорошо хоть успел затормозить перед шлагбаумом... Стоп, откуда он здесь? Сроду ведь не бывало. И почему закрыт?
Я даже со своего дальнего сидения вижу панику в глазах водителя. Последний автобус, последняя смена. Загнать рабочий транспорт в депо, придти домой, выпить обжигающе горячий чай - и спать. Кажется, теперь это сложно осуществить. Но водитель упрям. Он, может быть, думает : "Я держу ответственность за всех этих людей, я просто обязан доставить их до места назначения, а поэтому надо действовать прямо сейчас". Наш любезный водитель решил немного побыть героем - может, пересмотрел фильмов о Супермене, кто его знает.
- Без паники, всем оставаться на своих местах - громко говорит он, открывая двери автобуса. Краем сознания шофер, наверное, догадывается, что его объявление осталось не услышанным - никто, кроме меня, даже не соизволил проснуться. Водитель аккуратно, на цыпочках подходит ко входу, вглядываясь во мрак. Его передергивает - что-то липкое, должно быть, в этой темноте. Внезапно он резко протягивает руку вперед, словно пытаясь ухватить за самый краешек ночи - и также спешно отдергивает ее, непонимающе уставившись на собственные пальцы. Оборачивается ко мне, в его взгляде - детская беспомощность и неприкрытая мольба. Куда только девались потуги на геройство? Бедняга совсем потерян, а я ничем не могу ему помочь. Я и себе-то уже помочь не могу. О боги, как же раздражает храп толстой тетки на соседнем сидении...
Водитель только открывает рот, чтобы сказать что-то - и тут автобус наполняется пронзительным стрекотом, переходящим.... в звон? Звон противный, жужжащий, будто кто-то закинул в открытую дверь улей с потревоженными пчелами. Звенят десны водителя. Не зубы, именно десны - видно, как угрожающе они распухает красным, как вибрируют, словно стремясь вырваться и убежать от их обладателя. Водитель закрывает рот сразу двумя ладонями, и как-то нелепо пискнув, боком выпадает в открытую дверь. Жалко его. Наверняка отбил себе что-нибудь при падении.
В автобусе, где все спят крепким сном, очень обидно умирать, ведь последнее, что ты услышишь - чужой храп. И поэтому что бы не увидел водитель за дверями автобуса - там лучше, чем здесь. Подхожу к выходу, вглядываюсь, ощущаю противный комок в горле. Становится понятна реакция водителя. Мало кому может быть приятна абсолютно жидкая темнота. Склизкие темные пятна хаотично растекаются по пространству, будто какой-то неряшливый ребенок накапал гуашью на холст. Привыкнув и попытавшись смириться с этим неприятным изменением реальности, наконец замечаю водителя. Он бежит по трассе без единого звука, только белки глаз сверкают оглушительно. Внезапная остановка перед шлагбаумом. Кажется, эта полосатая дощечка слишком много о себе возомнила, решив, что задерживать можно не только машины, но и живых людей. Перепрыгнула на несколько метров, чтобы полюбоваться параноической пробежкой, однако больше уступать не собирается - слишком тверда. Липкие, темные пятна как пираньи обступили человеческую фигуру. Секунда - и ничего не осталось. Тишину ночи потревожил лишь скрип открываемого шлагбаума. Я решаюсь на долгий пеший путь домой, а где-то вдалеке уже брезжит рассвет. За шлагбаумом стоит сплющенный в гармошку автобус. В отличии от того автобуса, что я покинула, люди здесь спят с открытыми глазами.