и от тоски спасает только поучающий гессе: он так важно говорит о страданиях, что хочется ему верить. единственный его недостаток в том, что он имеет свойство прятаться за серой обложкой и принадлежать чужой бабушке. то есть он вдвойне непостоянен.
эмоции в который раз подчинили себе физику: вправду болею, дура такая.
а так хотелось вместо этого серого горизонта видеть разноцветные шары, фею драже, игрушечные полосатые вертолёты, летающих бегемотиков и цирковых лошадок - чтобы вырвать их всех из клеток, из их ртутной рутины, дать им то, ради чего они родились, но так навряд получат. поверить в фею, дать ей жизнь.
и всё-таки бордюры - это так скользко...
и я в который раз не знаю, что мне надо. что было в этом всём такого, чего мне сейчас, возможно, не хватает. и почему когда я это всё облекаю в слова, оно неудержимо блекнет и змеиной кожей выскальзывает из рук. и каждый раз исчезает какая-то часть меня. а влюбляться заново мне, говорят вот, рано. ааААА?! - чорт...
не нужны мне эти ваши буфера. и только глаз, засорённый горизонтом, плачет.