Чо-т осень захотелось.

По осени предметы уплывают
куда-то, где вещественности нет,
и город часто верить забывает
в свое существованье и в рассвет.

Между домами прорастают клочья
туманной луннокаменной пурги,
и капли серым днем и сизой ночью
отягощают мысли и шаги.

Их впитывают маленькие вещи
и смыслом наливаются иным:
потеки краски в сетке черных трещин,
стекляшки, перья, буквицы и сны.

И чувствуешь, что жизнь ползет накатом,
и хочется цепочку под крестом
сменить на фут лохматого шпагата,
соединив два мира, как мостом,

не духом, не умом, а осязаньем,
и выйти, с забытьем борясь, в туман,
не доверяя чувству расстоянья.
Рукой, по локоть сунутой в карман,

блаженно чувствовать реальность телефона
и мелочи нагретой, и ключей;
ступнёй – асфальт, дождями изъязвленный,
плечом – неровность рыжих кирпичей.

Толкать Москву в пружинящие ребра,
мотаться по пустующим дворам,
пиная облупившиеся ведра,
себе и им напомнить: не пора,

не время растворяться в полумраке,
не срок еще истаивать совсем,
пусть с каждым днем отчетливее знаки,
что мировой контакт отстал от клемм.