В рамках книжного вызова прочитала по совету отца уайлдеровского "Теофила Норта". Мне отчаянно не хотелось это делать, потому что у меня длительный пароксизм нелюбви к американской литературе кроме Стейнбека (у меня бывают сбои системы, когда я начинаю помаленьку ксенофобствовать и считать америкосов ошибкой эволюции), да и Уайлдера я как-то уже пыталась надкусить и тут же выплюнула, поэтому на протяжении всего чтения меня невыносимо мучили взаимоисключающие параметры, ведь "Норт" невероятно прекрасен. Я ненавижу таких героев, меня крючило от каждого его шага, но каждая страница тем не менее обильно полита восторженными слезами. Короче, до сих пор при мысли об этой книге чувствую себя Пятачком, упавшим на шарик.

В рамках другого книжного вызова прочитала "Черный город" Акунина и че-то тоже в раздерганных чувствах. Вот насколько все феерически начиналось - я ж в школе на физике! на физике! читала под партой "Азазель", - настолько все невнятно сейчас. Злодей, что за ноющую тряпочку вы подсовываете мне и почему на ней написано "Фандорин"? В принципе, уже "Весь мир театр" должен был начать настораживать, когда Эраст Петрович стал вопить при виде Лизаньки 2.0, но мне "Весь мир..." вообще не понравился, и я не думала, что мне захочется посмотреть, что там дальше будет с Фандориным. Однако захотелось, и оказалось, блин, что дальше будет плохой оосный фанфик. И эти девушки Бонда, кровавый ад, как они мне надоели. Хочется перечитать унылый намного более, чем полностью "Турецкий гамбит", чтобы просто насладиться пустой фандоринской постелью.
Теперь я не могу понять, достаточно ли замызган и выпотрошен последними книгами светлый образ Эраста Петровича, чтобы прочитать "Планету воду" и "Нефритовые четки", или все-таки не надо глумиться над останками. Цена вопроса про "Планету" в шестьсот деревянных добавляет интриги.

Читаю запись встречи А.Н. Стругацкого с читателями. Среди прочего его спросили, насколько современный уровень технических знаний проникает в их фантастику, на что он отвечает: "Самостоятельного значения для нас наука и техника уже давным-давно не имеет, конечно".
И я вспомнила, что недавно смотрела передачу про Лема, и там рассказывали, как Лем и Тарковский не могли прийти к единому взгляду на экранизацию "Соляриса", потому что Лем писал про научный прогресс, а Тарковский снимал про людей. Я тогда поняла, что как человек, знакомство которого с фантастикой очень долго ограничивалось Стругацкими (да и сейчас я не то чтобы дока в этой области), я не воспринимаю фантастику как жанр про науку и технику, для меня этот аспект - только прозекторский стол, на котором препарируют некоторую социальную, психологическую штучку.
Наверно, поэтому Лем кажется мне сухим и неглубоким, а от его неупорных попыток расписать какую-нибудь социальную проблему (как в "Возвращении со звезд", например) мне неловко.