Вдруг подумала, что горше и в то же время слаще всего я плачу над песнями о Москве, спетыми рижанами, над песнями о Питере, написанными и спетыми потомком стрелы Мамая и наследником оселедца, и над книгами о Питере, написанными москвичом.

Одновременно поняла, что тема зимы, осени и соответствующей погоды, занимающая солидное, если не главное, место в творчестве Мищуков, не заставляет меня переключать песню, материться и ненавидеть всех сильнее обычного. И вообще, похоже, благодаря им я пока неплохо переживаю этот убивающий меня кусок года.
На этот раз все сошлось очень вовремя: о весенне-летних Ивасей я ударилась почти летом, об осенне-зимних Мищуков - почти зимой. Перфекшн.

Алсо, сегодня узнала, что первым жителем села, где родился мой дед, был беглый крестьянин по фамилии Храпов. Было это в семнадцатом веке. Если вдруг выйду замуж, фамилию сменю только на Голицыну или Шереметеву. Ну на крайняк Татищеву.