По Обители ангелов

Зацените! Очень важно ваше мнение. Просто я очень переживаю, получилось ли?


Будильник зазвенел. Я спокойно повернул голову и нажал на клавишу. Этот надоедливый писк наконец-то престал.
Надо вставать. Это не составило мне особого труда – в конеце-концов, я и не спал. Хотя на удивление, эту ночь я пробыл дома. Жаль… Но мне уже надоели эти постоянные шатания неизвестно где. Надоело! Но надо. Надо заставить моего нового отца, как думает этот странный человек (впрочем, люди все странные), меня возненавидеть.
Когда я заключал договор с милым мальчиком, душа которого теперь сопровождает меня и периодически отзывается, то не думал, что это будет так трудно. Выполнять первую часть договора – хорошо учится – значительно легче. А вот вторая – заставить отца себя возненавидеть – никак не хотела выполнятся. Кира-старший оказался на удивление неподдающийся общественному мнению человеком. Странные эти люди – постоянно души тех тел, в которые я вселялся, что бы быть рядом с душой Алексиэль, вечно ставили какие-то глупые условия. Но всегда, ВСЕГДА, я выполнял их! А теперь… Это оказалось значительно труднее, чем я ожидал. Так порою кажется, когда смотришь на героев боевиков, что размахивать мечами, стрелять из пистолета, попадая в цель, валить громил, которые раза в 3 тяжелее тебя, что все это легче, чем раз плюнуть. И я обманулся так же, как обманываются десятилетние мальчишки, пытаясь повторить все эти приёмчики. Пытаются, падают, раздирают коленки, бросают все эти затеи… А кто-то не бросает, и в конце-концов учится всему этому. И понимает, что не все так просто, как казалось.
Странные эти люди, особенно «отец». Как он не поймет, что сын изменился!
Надо спешить в школу. С этой школой у меня вобще какие-то раздвоения личности. С одной стороны обещал хорошо учится, а для выполнения другого обещания не плохо и прогулять разок десятый-двадцатый!
Мне не далеко. Итак, уверенным шагом надо дойти до школы, зайти в нее, отсидеть уроки, получить хорошии отметки и заодно проследить за Сетсуной. Когда эта дрянь уже пробудится! А она пробудится. Должна. Это перевоплощение Алексиєль необычное.
Итак, снова идти по этим привычным серым улицам. Осталось совсем немного, и по ним уже не будут спешить на работу служащие, счастливо прохаживаться влюбленные, пробегать стайка младшеклассниц... Их вобще не будет.
Ага, вот идеть один из знакомых отца, из тех, который „сочуствует” ему из-за „такого негодя, как Кира Сакуя”, и вечно доносит на меня. Глупцы! Не понимают, что сообщая отцу о моих похождениях, они оказывают незаменимую услугу. Так... девушек рядом нет, прийдется обойтись мизером. Вальяжно достаю из кармана сигарету...
Осуждающий взгляд – мне давно перестали делать замечания – я неисправим. Это моя заслуга.
Вот и здание школы. Во дворе полно старшеклассников – звонка еще не было. Черт! По-идеи я опаздать должен... Но... Вон Сецуна стоит. Снова скула расцарапаная. И когда он с этой шайкой успел снова поссорится? Мне уже надоело его выручать. Жаль его – и дерется неплохо, мягко говоря, но вот кровь на него действует... Ладно, тут уж я сам виноват.
Подойду пожалуй. Через парадный вход идти нельзя. Перепрыгну через забор.
Самый глупый мой договор. Странно строить из себя хулигана тому, кто похуже всех мафиози и бандюков вместе взятых.
- Эй Сецуна! Кончай драться!
- - Привет, семпай.
Голос такой подавленый... И че он такой растороенный? Снова с сестрой проблемы?
- Ох уж эти младшие сестры... – будто бы невзначай сказал я.
- - А ты откуда знаешь? – удивление этого паренька невозможно описать.
- - У меня у самого младший брат.
Краснеет. Олух! Уж кто-кто, а я о нем знаю больше, чем он сам. Все же они с Алексиэль не похожи.
Обнимаю его.
- Помиретесь, успокойся. А может плюнешь на неё. Подумаешь, младшая сестра! – опытный плевок – образу надо соответствовать.- Все равно ваши родители разведены, и ты можешь с ней не общаться. Забыть, что она твоя сестра.
Печаль в его глазах. Олух! Не он, я... Мне больно на него смотреть. Тому, кто убивал миллионы, больно смотреть на обычные страдания обычного подростка. Что-то творится в мире, и во мне.
Рислоняюсь к белой стене, достаю очки и книгу.
- Ты как хочешь, а мне к экзаменам готовится надо.
Сецуна уходит в здание школы.
Я соврал. Какие экзамены... Приближение Миллениума.... Апокалипсис... А эти люди не верят в пророчества и заботятся о мелочях...
И Сецуна такой же как все... Реинкарнация одного из могущественных и удивительниших существ этого мира – обычный подросток... Несовсем.
Не удержался – горькая усмешка застыла на моем лице.
Звонок... Иду в класс. Сажусь на последнию парту у окна. Удобное месторасположение. Всех видишь, а тебя – никто. И окно рядом – всегда можно наблюдать за происходящим за стенами храма знаний.
Физика. Один из моих любимых предметов. Точность, основанная на не пустом зазубривании.
До моегу уха донесся, уже ставший привычным, стук каблуков нашей новой физички. С ней у нашего класса не возникала того взаимопонимания, что с её предшественником – пожилым дедушкой, уперто впихивающем в наши головы формулы, законы и методы решения задач. Хотя новенькая была куда ближе нам по возрасту – разница составляла не юольше 6-7 лет. Но она была какая-то стервозная, не понимала нас, словно сама еще прошлой зимой сидела на лекциях. Такой не в школу, а бухгалтером... Если возьмут – ни физики, ни математики она не знала, зато торебовала....
Из-за этого мне приходилось заниматься репетитроством по физике. Не скажу, что бы мне это не нравилось – наооборот – деньги были нужны, а я старался небрать у отца, что бы еще больше отстранится от него.
Она же вела и в классе Сецуны, поэтому я занимался и с ним. Но с ним я занимался не только по физике, но именно с него денег не брал. Только изредка просил помочь. Мудо – добрый парень, и дал бы просто так, без задней мысли даже, но я не хотел казаться перед ним слабым , как никак – семпай.
Сегодня с ним занятий нет, и вобще с ним видется не намерен. На сегодня у меня другие планы.
Но все же эти планы нарушились. Просто из-за моей глупой причуды.
Уроки незаметно кончились. Удачный день... Я показал себя и как идеальный ученик, и как ужасный хулиган – схватил тройку высших балов и набил тройку смазливых харь.
Отворяю тяжелую дверь многими нелюбимого, а некоторыми – обожаемого учебного заведения. К школам вобще обычно равнодушных не бывает. Если только человек умеет чувствовать – что то значущее запечатлится в его душе о школе. Но я не человек, и чувствовать не умею.
Солнечный свет ослепил мне глаза. К нему тоже нет равнодушных, хоть на первый взгляд его многие не замечают.
В тени цветущей сакуры мелькнул знакомый силуэт. Силуэт отдалялся, но светло-русы волосы и бледную кожу – непривычная расцветка для этой страны – я продалжал видеть отчетливо. Сецуна. Кудаже ты направился? Твой дом в противоположнойй стороне...
Ну-ну... Тебе же хуже.
Последую за тобой. Закинутый за спину ранец придерживаешь првой рукой. Шаг у теюя не уверенный – сомневаешься в праильности избранного пути. У тебя хоть сомневаться ума хватает. Никого вокруг себя не замечаешь. Если сейчас свернешь налево, то мои догадки будут верными.
Свернул. Семпая не обманешь!
Еще совсем немного – пара метров и ты останавливаешься у подьезда, в котором живет твоя мать и сестра.
Подходишь поближе к двери, уже заносишь руку, что бы открыть её, или постучаться, но опускаешь. Заносишь снова и опускаешь... Топчешься на месте. Я в это время прислоняюсь ке дереву, что стоит совсем близко к тебе. А ты снова заносишь руку и уже принимаешься стучать, как я окликаю тебя.
- Сара еще не пришла домой.
Ты вздрагиваешь, заливаешься краской и оборачиваешься. Ох уж эти люди... Десять лет слышишь рядом с собой этот спокойный, немного скучающий голос, и никак не можешь его узнать.
- А... Кира-семпай! Откуда ты знаешь...
Удивление.
- А ты посмотри перед собой, дурак.
Вобще-то выругаться можно и получше, но влом.
К дому со всех ног бежит Сара – младшая сестра моего „младшего брата”. С ней я в натянутых отношениях. Как говорится, „Любимчик моего любимчика не мой любимчик”.
Она вешается на шею Сецуне, а потом орет на меня
- До каких пор ты будешь ходить за моим братом?! Я не хочу, что бы у него были из-за тебя неприятности! Не дай бог узнаю, что он с наркоманами повелся!
Я недобро улюбаюсь. Без коментариев.
Сара вспыхивает.
- Только попробуй!
Между нами встает Сецуна.
- Успокойтесь. Давайте я вам мороженого куплю.
Я уже писал, что он дурак? А еще миротворец.
Конечно, мороженое далеко не моё любимое блюдо, но поел я его с огромным удовольствием. День сегодня с утра, а вернее с ночи не заладился. А может, наоборот, заладился? Но в том, что день был не совсем обычным, я уверен.
- Ну вы решайте свои семейные проблемы! – крикнул им я и ушел...
Куда?
Пока сам не знаю.
Бесцельно брожу по городу... Весеннее солнце уже заходило за горизонт, освещая красновато-золотистым светом все вокруг. Опадающие лепестки цветков сакуры падали на тротуар, траву, прохожих. В отблесках заката они казались еще красивее. Токио, крупный город, столица, был шумным, как всегда, но в это время он немного замирал. Кровавый цвет заката возвещал о том, что он готовится к ночной жизни.
Зачем мне приходить домой на ночь глядя? Отец уже вернулся с работы, наверное, надеится на то, что я, как вчера, прийду домой. Но я не собираюсь доставлять ему эту радость. Но и ничего делать не хочеться. Мне надоело это притворство.
Я свернул к закрывшемуся городскому парку, перемахнул через забор – решетку, и залез на высокое дерево. Конечно, я позаботился, что бы меня никто не увидел. Нашел широкую ветвь и сел на неё, прислонившись к стволу. Солнце уже зашло, и я заметил, как появилась превая звезда. Загадать желание? „Что бы Алексиэль поскорее пробудилась!”. Глупо... Все равно до июля уже недалеко. Я сжал в своей ладони кроваво-красный амулет, который всегда висел у меня на шее.
Скоро отдам его Сецуне. Может, это уже надо было бы сделать? Доверится ему... Стать его мечом?
В этих раздумьях я задремал.
Если меня кто обнаружит – не беда – накостыляю. Если об этом кто-то узнает – еще лучше.
День сегодня не удался... Или наоборот?...
Март-апрель 2007