кто-то невидимый, но безусловно могущественный давно уже обязал меня принимать решения претящие мне, навязал противные мне обязанности и обрезал все реальные пути назад.
я остаюсь в ментальном интиме пежамного воскресения, навязанных мне мнений и слов, навсегда потерянного хрупкого нежно-розового хрустального мира.