Как прекрасно иногда ехать через селения, города и деревни, не думая совсем о будущем. Спокойно себе едешь, сквозь окна отцовского автомобиля задумчиво смотришь на проплывающие мимо золотящиеся поля, повернутые к солнцу полные семечек подсолнечники или стремительно пролетающие городские улицы.
Вот неожиданно быстро темнеет горизонт за окном, и уснешь, не заметив. А во сне пригрезится город: неведомый, загадочный, сказочный; и летишь ты через него в белой, запряженной тройкой лошадей карете под едва слышный скрип колес и усталый сип лошадей, и думаешь, гадаешь, мечтаешь…
…а кони все мчатся, сквозь неплотно прикрытые шторки на дверцах мелькает селение, и видишь, что за оконцами твоей маленькой дорожной «вотчины» занимается утро: игривые солнечные лучики проникают сквозь стекла в небольшое внутреннее убранство кареты и будят твоего спутника, что спал беспокойно. Но он не обозлится на вставшее солнце: напротив, улыбнется ему, как старому и давно не виданному другу, и потянется, и осведомится, когда же будет город N. И не знаешь, как ответить, ибо не следишь уже давно, а лишь любуешься открывающимся прелестным картинам природы. А он понимающе усмехнется и тоже, как ты, устремит взгляд за окно, залюбовавшись открывающимися фантастическими зрелищами живого, нетронутого подчас людской рукой мира.
Но всему, как ни прискорбно, настает конец: толчок, и ты тут же просыпаешься. Рассеялось яркое видение, рассеялся твой спутник… и снова лишь ты и твой отец в машине, и не чувствуешь ты уже ни восторга, вызванное красочным сном: только горечь, что не суждено было тебе до конца узреть сновидение. Ведь редкость это – греза в дороге. Обычно ничего не снится в пути ничего; путники почитают за благо, если ты забудешься даже беспокойной дремой, сном без сновидений. И потому неизъяснимо горько на душе. Однако взгляд твой устремлен сквозь заднее стекло, и ты видишь…
Темное небо усеяно мириадами звезд, полная луна озаряет дорогу среди темного и мрачного в ночной мгле леса, а веющая из немного приоткрытых окон машины прохлада заставляет невольно поежиться.
Тихонько спрашиваешь, где уже проехали, и удивишься, услышав, насколько же мало: всего-то около пяти памятных селений.
А ехать еще так много…
Зябко закутаешься в покрывало и будешь неусыпно наблюдать за однообразной дорогой впереди, озаренной лучами фар и мягким светом луны. Но перед глазами уже стоит, как живой, родной город: осенние опадают листья, золотятся и сверкают кресты на Исаакиевском и Смольном, искрится памятный еще по безоблачному детству пруд Серебка; и уже хочется домой, в тепло и уют квартиры и объятия соскучившейся и нежно любимой мамы.
…ехать еще долго… и кажется, что бесконечна эта далекая-далекая дорога, ибо с виду нет ей конца и края…

Но как кончится долгий путь, то точно станет жаль. И захочется еще, еще этого яростного движения, ветра в волосах и звездного неба над открытым люком старого доброго автомобиля.

22.03.2007