[показать]
Часто паташник уходит навсегда, и потом долго молча кружит на орбите. Когда с неба в ясную августовскую ночь сыплют электрические прочерки, и волны кому озера, а кому и моря, тихо лижут подошву, и руки их так чарующе горячи, паташник всё же возвращается горним прахом, головой вниз бросаясь в пике и вспыхнув там, наверху, на границе сред.
Он ныряет в голубой океан так, чтобы до Земли долетела лишь лёгкая чешуйка пепла, села ей на плечо, а она бы сдула её опухшими губами и шепнула невпопад:
— Юра,— и он бы отпрянул в ещё не окрепшей уверенности грядущего счастья и, глядя прямо в глаза, спросил
— Что? И она взглянула бы на него словно сквозь светофильтр и сказала бы
— Ничего, померещилось.

(c) Вадим Темиров. журнал "Топос"