Когда-то я была очень нежной и трогательной. Когда-то я сочиняла убогие стихи и записывала их в тетрадь в твердой обложке, которая называлась "Большая книга моих стихов", и стихов в которой было штук 20; а в другой блокнот я писала стихи известных авторов, которые мне нравились. А еще я когда-то сочиняла прозу, причем замыслы были романические, а хватало меня на пару листов. Когда-то я влюблялась в людей, о которых ничего не знала, но это было даже лучше - я могла их делать для себя такими, какими мне хотелось. Когда-то я хорошо рисовала, но все это было так давно, давно. 

И каждый раз, когда я натыкаюсь на свои глупые стишки или старые рисунки, мне все кажется, что есть что-то очень важное в этом наивном романтизме, который я совсем утеряла и который стал смешить меня в других девочках и - особенно - в мальчиках. И в том факте, что я при всех своих ритмическо-рифмовальных талантах пишу только глупые рифмовки - просто потому что теперь я понимаю, что я не поэт и все, что я пишу ужасно - есть тоже что-то очень печальное, утерянная самоуверенность юности. 

Тот шепот робкой тишины,

Тот мягкий стук отплывшей лодки.

Тот голос, полный теплоты,

Тот тихий звук, седой и кроткий.

Где были мы в тот час ночной?

Где души в темноте метались?

И где затерянной тропой

Мы пропадали и встречались?..

__________

Ты помнишь это, помню я,

Но разные у нас дороги,

И в кровь собьем с тобой мы ноги,

Чтоб вновь сказать: «Люблю тебя»…