[300x427]
Как пишет священник Родион (26): “Сейчас уже ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что расстрел царя-страстотерпца и его семейства был санкционирован мировым масонством через его покорных служителей во главе с Лениным и Свердловым. Кроме того, известно, что православный государь и его семья были не просто убиты, а ритуально принесены сатане в жертву масонскими силами. Так, в Екатеринбурге в доме Ипатьевых, в помещении, где совершено преступление, на стене обнаружена надпись на немецком языке: “В эту самую ночь Валтазар был убит своими холопами” (13). В той же комнате, на южной стене начертаны четыре каббалистических знака. В Британском музее находится брошюра Энеля “Жертва”, где дана следующая их расшифровка: “Здесь, по приказанию тайных сил, царь был принесен в жертву для разрушения государства. О сем извещаются все народы”.

Как пишет Шафаревич в своей работе “Русофобия”: “Николай II был расстрелян именно как царь, этим ритуальным актом подводилась черта под многовековой эпохой русской истории, так что сравнить это можно лишь с казнью Карла I в Англии, или Людовика XVI во Франции.

Лично руководил расстрелом царской семьи Яков Юровский, председателем местных советов был Белобородов (Вайсберг), общее руководство в Екатеринбурге осуществлял Шая Голощекин” (27).

К моменту расстрела в одной из соседних комнат дома Ипатьевых собрались 11 палачей, расстрелявших в эту ночь царскую семью вместе с ее слугами. Вот их имена: Янкель Хаимович Юровский, Никулин, Степан Ваганов, Павел Спиридонович Медведев и Лаонс Горват, Анзельм Фишер, Изидор Эдельштейн, Эмиль Фекете, Виктор Гринфельд, Имре Надь и Андреас Вергази (наемники-мадьяры).

Каждый имел семизарядный револьвер наган. У Юровского, кроме того, был маузер, а у двоих – винтовки с примкнутыми штыками. Каждый из убийц заранее выбрал свою жертву. Так, Горват избрал доктора Боткина. Но при этом Юровский строго запретил всем другим стрелять в Государя Императора и в Цесаревича: он хотел (либо, возможно, ему приказали это) – своей рукой убить Русского Православного Царя и Его Наследника.
За окном послышался шум автомобильного мотора четырехтонного грузовика «Фиат», приготовленного для перевозки тел. Расстрел под шум работающаго мотора грузовика, чтобы заглушить выстрелы, был излюбленным приемом чекистов. Этот способ был применен и здесь.

Было 1 ч. 15 м. ночи по солнечному времени, или 3 ч. 15 м. по летнему (переведенному большевиками на два часа вперед), когда Юровский вернулся в комнату в сопровождении всей команды палачей. Он направился к Государю. Никулин стал ближе к окну, напротив Государыни. Лицом к доктору Боткину расположился Горват. Остальные разделились по обе стороны от двери. Медведев занял позицию на пороге.

Подойдя к Государю, Юровский сказал несколько слов, объявив о предстоящем расстреле. Это было настолько неожиданно, что Государь, повидимому, не сразу понял смысл сказанного. Он привстал со стула и изумленно переспросил: «Что? Что?» Государыня и одна из Великих Княжен успели перекреститься. В этот момент Юровский поднял револьвер и несколько раз выстрелил в упор сначала в Государя и затем в Наследника. Почти одновременно начали стрелять и другие. Великие Княжны, стоявшие во втором ряду, видели, как упали их Родители, и в ужасе стали кричать. Им суждено было пережить их на несколько мгновений. Расстреливаемые падали один за другим. В течение двух-трех минут было сделано около семидесяти выстрелов. Для большинства Мучеников смерть была почти моментальной.

Наследник слабо стонал. Юровский прикончил Его двумя выстрелами в голову. Раненая Великая Княжна Анастасия Николаевна была добита штыками и прикладами. Анна Демидова металась, пока не упала под ударами штыков. Некоторых из жертв достреливали и докалывали, прежде чем все стихло.

Сквозь голубоватый туман, наполнявший комнату от множества выстрелов, при слабом освещении одной электрической лампочки картина убийства представляла ужасающее зрелище.

Государь упал вперед, близко от Государыни. Рядом лежал на спине Наследник. Великие Княжны были вместе, как будто они держали друг друга за руки. Доктор Боткин сделал шаг вперед, прежде чем упасть ничком с поднятой правой рукой. Анна Демидова и Алексей Трупп упали около задней стены. У ног Великих Княжен навзничь лежал Иван Харитонов. Все убитые имели по несколько ран, и поэтому крови было особенно много. В крови были их лица и одежда, она стояла лужами на полу, брызгами и пятнами покрывала стены. Казалось, что вся комната залита кровью и представляет собой бойню.

В ту ночь в Екатеринбурге было казнено 11 человек. На следующий день, 18 июля, в Алапаевске были убиты: сестра государыни, четыре великих князя, князь Палей, монахиня и слуга. Всего было уничтожено десять членов царской семьи и девять человек из “челяди”.

На стене следователем Н.А. Соколовым были обнаружены и сфотографированы две оставленные палачами надписи.

Первая состоит из четырех каббалистических знаков. Следствие заключило, что читать ее надо справа налево. В книге Р. Вильтона «Последние дни Романовых» эта надпись расшифровывается так: «Здесь глава религии, народа и государства был убит, приказ выполнен». В Британском музее находится книга Энеля «Жертва» с полным раскрытием написанного: «Здесь, по приказанию тайных сил, Царь был принесен в жертву для разрушения государства. О сем извещаются все народы».

Другая надпись сделана почти по-немецки и почти цитирует стихотворение Г. Гейне о наказании царя Валтасара, оскорбившаго Ветхозаветного Иегову (Дан. V, 30): «Belsazar ward aber in selbiger Nacht von seinen Knechten umgebract». («Но в эту самую ночь Валтасар был убит своими слугами»). Оставивший подпись внес соответствующие, на первый взгляд, казалось бы, незаметные два изменения: «Belsatsar (англ.-франц. русский царь: – Ред.) ward <...> (aber – но; нем.) in selbiger Nacht von seinen Knechten umgebract» – и тем самым символически запротоколировал совершенную здесь кровавую казнь. На самом краю подоконника чернилами были сделаны одна над другой три надписи: «1918 года» «148467878 р», а вблизи их написано такими же чернилами и тем же почерком «87888».

К этому времени в «Дом Особого Назначения» прибыли Шая Голощекин, Белобородов, Мебиус и Войков. Юровский вместе с Войковым занялись тщательным осмотром убитых. Они переворачивали всех на спину, чтобы удостовериться, не осталось ли еще признаков жизни. При этом снимали со своих жертв драгоценности: кольца, браслеты, золотые часы. Затем тела были завернуты в заранее приготовленное шинельное сукно и перенесены на носилках, сделанных их двух оглоблей и простыней, на грузовой автомобиль, стоявший у подъезда. За рулем сидел злоказовский рабочий Люханов. С ним вместе сели Юровский, Ермаков и Ваганов.

Под покровом ночи грузовик отъехал от дома Ипатьева, спустился по Вознесенскому проспекту в сторону Главного проспекта и выехал из города через предместье Верх-Исетск. Здесь он свернул на единственную дорогу, ведущую в деревню Коптяки, раскинувшуюся на берегу Исетского озера. Дорога туда идет лесом, пересекая Пермскую и Тагильскую железнодорожные ветки. Уже рассветало, когда, в верстах 15-ти от Екатеринбурга и не доезжая четырех верст до Коптяков, в гухом лесу в урочище «Четырех Братьев» грузовик свернул налево и достиг небольшой лесной поляны близ ряда заброшенных рудниковых шахт, называемого «Ганина Яма». Здесь тела Царственных Мучеников были выгружены, разрублены, облиты бензином и брошены на два больших костра. Кости уничтожались при помощи серной кислоты. Три дня и две ночи убийцы, которым помогали 15 ответственных партийных коммунистов, специально мобилизованных для этой цели, работали под непосредственным руководством Юровского, по указаниям Войкова и под наблюдением Голощекина и Белобородова, несколько раз приезжавших из Екатеринбурга в лес. Наконец, к вечеру 6/19 июля все было кончено. Убийцы старательно уничтожили следы костров. Пепел и все, что осталось от сожженных тел, бросили в шахту, которая была затем взорвана ручными гранатами, а вокруг перекопали землю и забросали ее листьями и мхом, чтобы скрыть следы совершенного здесь преступления.

Возвращаясь к истории предательства царя и его семьи, вспомним слова царя-мученика о том времени: “...кругом трусость, и измена, и обман” (20).

Как пишет М. Назаров: “О глубине измены и общественного разложения свидетельствует то, что царя тогда предал почти весь высший генералитет, в том числе будущие основатели белой армии генерал Алексеев и генерал Корнилов — последнему выпало объявить царской семье постановление временного правительства о ее аресте” (9).

По инициативе А.И. Гучкова были посвящены в масонство генерал В.И. Гурко, М.В. Алексеев, Н.В. Рузский, А.М. Крымов, А.А. Маниковский, Теплов и др.

Предали Государя даже члены династии и тот великий князь, который впоследствии был избран “вождем” на Зарубежном съезде (он потворствовал отречению) и другой великий князь Николай Николаевич (1856-1929) В. князь Кирилл Владимирович (1876-1938), который в эмиграции принял титул Императора (1 марта 1917 года он явился в Государственную Думу и предоставил офицеров и матросов своего гвардейского экипажа революционной власти).