Вы уже в шестой раз работаете с Бёртоном. Мрачнее уже ничего не будет?
Проблема в том, что «Суини Тоддов» успели наснимать целую кучу. Мы с Тимом долго сидели и обсуждали, как должен выглядеть главный герой. Мы знали, что у нас уникальная возможность — единственный шанс снять помесь хоррора и мюзикла.
Как по-вашему, Суини Тодд безумен?
Он наверняка закончил в психушке, но в его жизни все происходило органично — вначале он был жертвой, потом стал мстителем.
А правда, что вы отказались от преподавателя по вокалу и все песни готовили сами?
Тим не знал, умею ли я петь, да и я понятия не имел. Была мысль, что уж с парой нот-то я справлюсь — в конце концов, у меня ведь музыкальное прошлое (в группе The Kids. — Прим. Time Out), но вот сумею ли я вытянуть все песенные номера — на этот счет были сомнения. Я пошел в гараж к приятелю — у него там оборудована студия — и спел пару, чтобы посмотреть, удалось ли мне преодолеть страх неопытного вокалиста. Потом послал результат Тиму, и его вроде бы все устроило. Я набрался уверенности и понял, что смогу обойтись и без парня за пианино, который играет гаммы, а мне их надо петь — это как-то противоестественно. Я подумал: «Не, так дело не пойдет. Неважно, что я и петь-то толком не умею, главное — попробовать». Ну, так в конце концов и вышло. Стивен Сондхайм, композитор, наверняка до сих пор рыдает, когда это слушает.
А в караоке вы что обычно поете?
Я до такой степени еще не напивался. Ну то есть я не дурак покеросинить, врать не буду, но чтобы петь в караоке — я столько не выпью.
Суини Тодд похож на кого-нибудь из ваших любимых экранных злодеев?
Нет, это, скорее, собирательный образ. Но в начале работы мы много обсуждали немое кино и его короля, особенно в жанре хоррора, — Лона Чейни-старшего. Вот он-то и вдохновил нас больше всего. Еще есть Борис Карлофф — один из классических киночудищ, как и Питер Лорре, которого я особенно люблю. Что касается пения, сказать сложно. Наверное, Игги Поп. У Игги замечательный глубокий голос. Он настоящий эстрадный певец, серьезно. Именно на него я ориентировался, когда пел.
Не порезались обо все эти острые бритвы на съемках?
Ну, я ведь с острыми предметами уже работал на съемках «Эдварда Руки-ножницы», так что все было нормально. А вот когда кого-нибудь нужно было побрить — вот тут-то у меня поджилки начинали дрожать. А еще вам пришлось намыливать Алана Рикмана… Это был один из ужаснейших моментов в моей жизни. Бедный Алан! (Смеется.) Он не вопил, конечно, но было видно, что он к этому близко.Кажется, ему было сильно не по себе. Наверняка ему вообще дико не понравилось со мной работать.
Так вы, получается, не работали по методу Станиславского — чтобы на пару недель в настоящую цирюльню, в подмастерья?
Нет, да и горла я никому не резал для тренировки, если вас это интересует.