продолжаем..

Терминатор 4 (рабочая версия)
-Сара Коннор?
-Кто, я? Ой, не смешите мои тапочки - какая я вам Коннор? Моя фамилия Роземблюм. Сара Роземблюм.
-Мне. Нужна. Сара. Коннор.
-А что, Сара Роземблюм вас уже не устроит? Я, конечно, понимаю - мне не двадцать пять…
-Нет. Мне нужна Сара Коннор.
-Послушайте - вы, случайно, не антисемит?
-Мне нужна Сара Коннор!
-Нет, вы только посмотрите - какой настойчивый! Как вас зовут, молодой человек?
-Терм…это не важно. Где Сара Коннор?
-Да что ж вы заладили “Сара Коннор, Сара Коннор”! Ой… Я, кажется, всё поняла! Вы, должно быть, тот самый молодой человек “по вызову”? Ну, признайтесь - мои подруги решили устроить мне приятный сюрприз! А ну дайте-ка я на вас взгляну… Ммммм! Надо отдать должное Розочке - у неё таки есть вкус в мужчинах! Ну, проходите, что же вы в дверях стоите!
-Вы не Сара…
-И снимите, наконец, эти ваши дурацкие темные очки. Уууу…мне нравится этот огонёк в глазах! Красный…
-Я должен идти…
-Куда?! Заходите же, не стесняйтесь!
-Но мне нужна Сара…
-Всем нужна Сара…тебе нужна Сара, мне нужна Сара…Заходи, кому говорю!
-Что вы делаете??
-Сейчас я тебе покажу - что я делаю. Снимай свою кожаную куртку! Грязный мальчишка! Ты себя очень, очень плохо вёл! И штаны свои кожаные тоже спускай! Ммммм…кожаные трусики? А ты шалун!
…

-I’ll be back.
-Да куда ж ты теперь денешься, - подумала Сара Коннор и мечтательно выпустила в потолок тонкую струйку дыма.

"Без комплексов"
-Здравствуйте, в эфире ток-шоу “Без комплексов”. Сегодня у нас в гостях простая русская женщина, в доме у которой поселилась настоящая беда. Дорогая Серафима Антоновна, расскажите пожалуйста о своём горе нашим телезрителям.
-Понимаете… мой муж… мой муж…извините, я не могу…
-Успокойтесь, Серафима Антоновна - вот, выпейте водички. Поделитесь с нами своим несчастьем.
-Спасибо… Даже не знаю как сказать… Вобщем… Мой муж меня не бьёт.
(В аудитории повисает мертвая тишина)
-Серафима Антоновна, не могли бы вы пояснить - что вы подразумеваете под словами “не бьёт”?!
-А вот то и подразумеваю. Не бьёт и всё тут.
(По залу прокатывается волна возмущения)
-Серафима Антоновна, во время телеэфира мы намеренно скроем ваше лицо и исказим ваш голос, поэтому не бойтесь говорить всю правду. (Капает в стакан валерьянку, протягивает несчастной)
-Спасибо…
-То есть, вы хотите сказать, что и сегодня он вас…
-Не бил.
-И вчера?
-Не бил.
-И месяц назад?
-Не бил!
-Чудовище! Скажите, как давно продолжается эта трагедия?
-Да лет десять уже. Раньше-то, по молодости, каждый день бил… а бывало и по два-три раза за день. Потом всё реже и реже… А сейчас вот совсем не бьёт. Говорит - на работе сильно устаёт…А я вот думаю - может он кого на стороне бьёт?
-Вот гад… Если вам не трудно, покажите нашим зрителям - куда конкретно он вас не бьёт?
-Да, конечно. Вот видите - синяки на шее? Не видите? Потому что нету синяков! А подтёк на щеке? Нету подтёка! Вы не отварачивайтесь - смотрите, смотрите! И вот ещё зубы видите? Все на месте! Все!! (Некоторые зрители падают в обморок)
-Ужас! Просто ужас! А вы помните как это произошло в первый раз?
-Конечно помню - как такое не запомнить. Возвращаюсь я как-то поздно домой…ну, как полагается - бухая в доску… пахну мужским одеколоном… в кармане мужские трусы…семейные…
-Ну, как обычно.
-Ну да. А он меня встречает у двери со скалкой… Ну я ему: “Чего, мол, уставился?! Жрать неси, скотина!” И тут он как размахнётся скалкой… А потом вдруг передумал, развернулся и пошёл спать.
-Боже мой, боже мой…
-Я тогда всю ночь в подушку проревела… а утром собрала чемоданы и решила уйти.
-А он?
-Ну он, конечно, в ноги мне бросился, умолять стал, прощения просить. Клялся, что это больше не повториться. Сердце-то, оно не каменное - я, дура, и простила… Ну, а на следующий день всё повторилось.
-Надо было в милицию заявить!
-Да что вы… Вы поймите - это он только со мной такой…мирный… а вообще-то он хороший… Всех бьёт - маму бьёт, папу, бабушку, дедушку… Подруг моих всех перебил… Хомячка моего бьёт… А меня не бьёт! Не бьёт и всё тут. Ну почему?! Чем я такое заслужила?! (Обе ревут, обнявшись. Аудитория рыдает)
-Дорогая Серафима Антоновна, ну почему вы до сих пор от него не ушли??
-Так детей жалко. Да и люблю я его…
-Спасибо вам, уважаемая Серафима Антоновна, за то что поделились с нами своим несчастьем. Да, дорогие телезрители - оказывается, некоторые женщины готовы даже на такое ради того, чтобы сохранить семью.
А наш следующий гость - очередная жертва издевательств собственного мужа.. Однажды, вернувшись с работы раньше обычного, она застала мужа… стирающим бельё! Оставайтесь с нами.

Корзинкина в саду
Лёвка откинув голову, жмурился на солнце, а я лениво ковырял ногой песок.
- Скамейкин, спорим на бакс, что ты не трахнешь до вечера Корзинкину? – вдруг сказал я.
- Не трахну, - согласился Лёвка. – И ты не трахнешь.
- Я? – я аж подпрыгнул. – Совсем что ли? Ты видел, как она мне глазки строит? Да мне и уговаривать ее не понадобится. Сама предложит.
- Ну, вот и посмотрим. Если даст – пять баксов твои.
- У тебя деньги-то есть?
Скамейкин пошарил в кармане шортов и достал мятый американский дензнак.
- Давай. Иди. Корзинкина уже ждет тебя, - съехидничал он.
Мы посмотрели туда, где небольшой кучкой сидели девчонки. Корзинкина сияла среди них, как бриллиант в куче навоза.
Я вздохнул, собрался с духом и пошел к ним. Девчонки тут же замолчали и уставились на меня.
- Корзинкина, - позвал я жертву спора, - иди сюда. Дело есть.
Корзинкина поднялась со скамейки, одернула юбку и подошла.
- Корзинкина, - выдал я скороговоркой, - пошли трахаться?
- Пошли, - пожала она плечами. – Куда? За веранду?
От неожиданности я чуть не подавился карамелькой, потом схватил ее за руку вмиг вспотевшей ладошкой, и потащил за веранду. Лёвка открыв от удивления рот, смотрел вслед.
«То-то же», - ехидно подумал я, раздумывая, на что потрачу выигрыш.
За верандой Корзинкина обняла меня за шею, и прошептав: «Смотри, чтобы не залетела», вытянула губы для поцелуя.

Я присел рядом с Лёвкой, и, глядя, как Корзинкина, поправляя волосы, возвращается к девчонкам, протянул руку.
- Деньги гони.
Лёвка, вздохнув, сунул мне доллары.
- Скамейкин, расскажи, а? Как было? Понравилось?
- Ну… - помялся я. – Так себе. Бывало и лучше.
- Ну, расскажи-и-и, - заканючил Лёвка.
- Обняла она меня. А я ее. Потом она губы вытянула свои. И я ка-а-ак поцеловал ее. Я ее так минут пять трахал, - небрежно бросил я.
- Ух, ты-ы-ы-ы, - завистливо потянул Лёвка. – Может, мне ее тоже трахнуть?