Подумал я о том, что вряд ли буду писать вторую вещь по тем же событиям. А в первом наброске про некоторых героев только вскользь. Решился расширить "Черныша" на еще одну линию. Чует мое сердце, масштабы перевалят за рассказ и не факт, что удержатся в повести. Но пока оставим на время командора с его защитником, по плану - знакомство с новыми героями и встреча кое с кем из старых =)

***
-Что, здесь твоя бабка-травница живет? - презрительно бросил альбинос, обнюхивая тропу к неопрятному, заброшенному на вид дому.
-Она - хороший лекарь, - огрызнулся Рыжок. - Другого у нас не будет.
За эти два дня Рыжий успел пожалеть, что помог Снегу. Альбинос оказался редкой сволочью. Слова он будто выплевывал, с язвительной злобой и без капли сочувствия.
-Молчуна вылечит только пуля в лоб - от него падалью пахнет. Спао не помешает побольше мозгов. А моей лапе нужен покой. Сомневаюсь, что все это мы найдем у знахарки.
Спао огрел себя хвостом по бокам и протянул обиженно:
-Плохой Снег... Почему Снег такой плохой?!
Альбинос подошел, припадая на переднюю лапу, смерил старика взглядом.
-Снег плохой, потому что говорит правду. Ты - недоумок, Молчун - не жилец, а ведет нас - сопляк.
Терпение Рыжего лопнуло. Он зарычал, расправил крылья, показывая угрожающий черный рисунок.
- Хватит срывать зло на них! Брось вызов мне, если неймется!
Альбинос повернулся, сморщил морду, как от резкого запаха. Развернул здоровое крыло, передразнивая Рыжего. Второе, изувеченное, осталось плотно поджатым. Не крыло - высохшая культя.
-Мне размаха не хватит даже с тобой, заморышем, меряться, - язвительно осек Снег. - Веди уж... вдруг найдешь дорогу в светлый край, где нас примут с распростертыми объятиями. Я таких дорог не знаю.
Его прервал сдавленный хрип Молчуна. Защитник осел на землю, темно-бурые бока тяжело вздымались, подрагивая. Из раны по шерсти тек гной.
Рыжок сорвался с места и в несколько прыжков оказался возле дома знахарки, пытаясь на бегу вспомнить имя.
-Бира!
На порог вышла пожилая женщина в мужском платье, с мушкетом в руках. Узнав зверя, она опустила ружье.
-Чего заявился? Кто это с тобой?
-Друзья. Бира, нам помощь нужна, - Рыжок с надеждой посмотрел ей в лицо. - Нам идти больше некуда.
-Я уже года три как не врачую,- женщина нахмурилась. - Почему ко мне пришли? Ты-то ничейный, никто на тебя не польстился. А у этих хозяева должны быть.
-Нет больше хозяев. Просто помоги.
Бира вздохнула, неодобрительно глянув на гостей. Зашла в дом, вернулась с большой сумкой через плечо.
-Тот, бурый, на вид совсем плох. Не очень-то надейся.
Рыжок кивнул, подбежал к Молчуну. Лизнул его морду - нос был горячий, как уголь. «Нельзя, чтобы он умер. Мы ведь даже имени его не знаем», - подумал Рыжок. Бурый за все время не проронил ни слова, не отвечал на вопросы. Шел упрямо, пошатываясь, временами взрыкивая от боли. Молчуном его едко прозвал Снег.
Тяжелая сумка упала на траву, Бира склонилась, чтобы осмотреть рану. Помрачнела.
-Давно?
-Два дня...
-Если б задело легкое, был бы давно мертв. Но рана грязная и запах дрянь, - знахарка покачала головой. - Гангрена. Лапу бы отрезала, а тут... не жилец он. Сделаю, что смогу, только не рассчитывай на чудо. Что с остальными?
-У белого плечо... а Спао пуля пол-уха снесла. До кости.
Альбинос грубо прервал их:
- Раз Молчун все равно сдохнет, займись моей лапой, женщина. Если она загноится, стервятникам будет двойное счастье.
-Что ты за мразь! - прошипел Рыжок с отвращением.
Альбинос прищурил темно-красные, цвета запекшейся крови, глаза.
-А ты - само благородство. Но если нас вдруг найдут солдаты, ты свое благородство засунешь в задницу - полетишь прочь так быстро, как позволят твои хилые крылья. Вместе с недоумком. И не оглянешься.
Рыжий вскипел, рявкнул Снегу в морду:
-Я не брошу своих, даже такую тварь, как ты!
-Тогда ты не вожак, - холодно отрезал альбинос. - Идиот, из-за которого сдохнут все трое.
Бира слушала их перепалку молча, раскладывая инструменты. Закончив, она повернулась.
-Рыжок, ведро - у порога. Ручей - дом обойдешь и налево, там еще яблоня старая. Чего стоишь? Резво, резво!
Зверь, тряхнув головой, припустил к дому. Знахарка пошла следом, исчезла в дверях; вскоре из трубы повалил густой серебристый дым. Вернулась Бира уже с кастрюлей, в которой булькал кипяток.
-Ты, полосатый... Спао? Ляг ему поперек брюха, и лапы задние придави. А ты, Рыжок, держи крылья и голову.
Молчун ухнул под тяжестью двух тел, но затих доверчиво, даже не дернувшись. Знахарка сбрила ножом шерсть вокруг раны - кожа была бледной, с проступившими синими жилами. Стоило ее коснуться, гнилостный смрад становился невыносимым.
Бира все больше хмурилась.
-Сердце-то как дурное... аж заходится. Крепче держите.
Нож глубоко вошел в рану, вырезая омертвевшую плоть, до живого кровавого мяса. Зверь заскулил, заскреб когтями по земле. Рыжий обнял его лапами, утешая.
-Терпи. Ты не умирать сюда шел, ты поправишься.
Молчун, как большой ребенок, попытался спрятать морду в его жидкой, щетинистой гриве.
«Альбинос неправ», - подумал Рыжий, наблюдая, как Бира прочищает рану и вытаскивает пулю. - «Два дня Молчун боролся за жизнь, он не хочет сдаваться. И мы не должны».
Знахарка достала из сумки бутыль с травяной кашицей, густо смазала края раны, которая теперь зияла кровавой воронкой.
-Так хоть новой заразы не занесет. Перевязывать нельзя, придется следить, промывать. Рыжок, сбегай, принеси еще воды, а я посмотрю, что с белым.
Снег лежал рядом, отвернувшись, изредка поглядывая в сторону Молчуна. Брезгливая гримаса не сходила с его морды. Держать себя он не позволил, только зашипел, когда Бира, не слишком церемонясь, вытянула щипцами застрявшую в лопатке пулю - с третьей попытки.
-Жить будешь, - хмыкнула она, закладывая рану зеленой кашицей. - А бегать - нет.
-Без крыла, теперь еще хромой, - альбинос поморщился. Заметив сочувствующий взгляд Спао, он бешено огрел себя хвостом по ляжке. - Чего уставился, недоумок? Чтоб еще меня убогие жалели!..
Знахарка смерила его взглядом:
-Тощий и злой, как шатун по весне. Красный Снег - не твое, часом, имя? Наслышана.
-И что рассказывают? - он насмешливо оскалился.
-Уж рассказывают. Ты гонор-то попридержи, здесь твоего лорда-хозяина нет. Кормить и лечить тебя буду я, а не он.
Альбинос поднялся, не обращая внимания на боль. Прищурился, глядя женщине в глаза. Заговорил тихо, но слова клокотали в горле.
-Мой хозяин сам, лично направил на меня мушкет. Не побрезговал встать среди низкородных. Повезло, что стреляет он хуже бабы. Если встречу - вырву ему хребет и раздавлю голову зубами. Я больше не защитник, для меня правил нет. И хозяина нет. Я, наконец, смогу убить того, кто им был. Того, ради кого я три года назад остановил крылом вражеский меч - и навсегда забыл, что такое небо. Думаешь, раз вытащила пулю, я тебе чем-то обязан? Ждешь благодарности? За что, за хромую лапу? Можешь крыло мне вернуть? Нет? Тогда закрой рот, женщина.
Бира сверкнула глазами, подняла с земли котелок - казалось, сейчас кипятком окатит. Вместо этого она молча подошла к притихшему Спао, осмотрела голову. Пуля прошла вскользь, содрав кожу, рана была чистой и уже начала подживать.
-Тебе - только отдых и сон. Рана неопасна.
С этими словами она ушла в дом. Повисло неловкое молчание. Рыжок вылизывал Молчуна, мрачно поглядывая на альбиноса. Спао бесцельно бродил кругами перед домом, повторял одну и ту же фразу:
-Спао хочет к хозяину... Спао хочет к хозяину...
-Спао хочет сдохнуть, - протянул Снег с той же интонацией, передразнивая старика. Тот обиженно взревел.
-Хозяин хороший!
-Да-да, хороший добрый хозяин вспорет тебе брюхо и намотает кишки на меч. Может, даже пнет напоследок от избытка любви. Ложись спать, недоумок. Слышал, что тебе травница сказала?
Спао замер, вид у него был несчастный. Казалось, он честно пытался понять, как хозяин может быть плохим.
Рыжок вздохнул. Спао и Снег - одногодки. Но один выглядит стариком, изможденным, измученным жизнью, а другой - в расцвете сил. Почему так? Это альбинос особенный, или что-то сжигает Спао раньше времени, забирая у него годы? Спао выжил чудом, пуля оглушила его, иначе, даже раненый, он побежал бы за хозяином. Такие, как он - все погибли. Остался злобный Снег, Молчун, не проронивший ни слова, и он, Рыжок. Сопляк, которому на вид не больше пяти месяцев, хотя пошел уже второй год.
Солнце клонилось к закату, поднялся ветер. Неожиданно холодный, резкий. Осенний. Альбинос привстал, поднял голову, жадно слушая, как шелестят кроны. Расправил здоровое крыло навстречу ветру. Он даже не повернулся, когда скрипнула дверь - знахарка несла котелок, густой запах травяного отвара наполнил воздух.
Молчуну пришлось лить в пасть по кружке: он пытался лакать сам, но больше разбрызгивал, чем глотал. Тем же отваром Бира промыла рану.
-Наутро видно будет, а пока - только надеяться.
Она оттерла пот со лба, села рядом, на траву.
-Ну, Рыжок, рассказывай. Что беда случилась, я уже вижу.
-Сопляк тебе много не расскажет, - перебил Снег. - Он пришел ночью и видел только поле, заваленное трупами. Обычно люди убивают там друг друга, но мы лишили их такой радости. Я помню свою первую битву. Тогда против нас были люди и кони. Все просто: убивай врагов хозяина, купайся в крови. А когда у врага - такой же защитник, ты и рад бы убить обоих, да не можешь. Защитники против защитников - генералы что, умом тронулись? Мы сорвали битву, было много слов про оскорбленную воинскую честь и бога Мерраху. А потом нас перестреляли, как псов. Я заполз под раненого, он хрипел и дергался, пока шею не перерубили. Кровью несло отовсюду, привкус был даже на языке - словно я сам порвал недобитку горло. Никогда не думал, что кровь может пахнуть так мерзко. Были, кто выжил, затаился, но стоило хозяевам отойти - бросались следом. Я лежал под тяжелой тушей и думал, когда ж мой черед, когда зов внутри заставит выскочить и побежать за хозяином. А оказалось, что мне плевать. На зов и на хозяина. Когда люди ушли, я попытался вылезти и не смог. Ночью пришел сопляк, искал живых. Помог выбраться. - Снег повернулся к Рыжему. - Да, и что ты забыл на том поле?
-Меня отправили из храма с письмом. - Рыжок был недоволен, что его перебили, но альбинос прав - о таком должны рассказывать очевидцы. - Сказали, что послание важное. Передать лично главнокомандующему Эртайгона.
Бира слушала, лицо ее все больше мрачнело. Когда защитники замолчали, она высказалась резко и зло.
-И они еще называют себя воинами? Выродки. Совсем озверели. И Мерраху этот - никакой не бог. Гнусная тварь, которая играет с чужими судьбами.
Рыжий изумленно замер - он жил при храме Мерраху и привык к другим словам в адрес бога. Снег же и ухом не повел, только спросил:
-И где сейчас это письмо?
-Не знаю... может, потерял, пока тебя вытаскивал. Какая теперь разница?
Бира присмотрелась, подошла к Рыжему.
-Шлейка посыльного цела... - узкая лента была почти незаметной в гриве. - И письмо на месте.
-Ты сможешь его прочитать?
-Рыжок, я живу в глуши, но читать не разучилась.
Знахарка внезапно нахмурилась. Повертела письмо то так, то эдак.
-Оно пустое. Это просто клочок бумаги.
Снег скривился.
-Какой в этом смысл, женщина? Там должно что-то быть.
-В нем ничего нет. Рыжок, кто тебе его дал?
-Жрец... Они не называют имен. Даже пахнут почти одинаково. Сказал - главнокомандующий будет ждать на Полях Славы. И чтоб я поторопился. Но люди ушли еще днем...
Бира покачала головой.
-Бессмыслица какая-то. Войска никогда не остаются в тех местах на ночь, это дурная примета. Всегда отходят под ближайшую деревню. Ты все верно расслышал? Тебя отправили к Полям Славы или к деревне рядом с ними?
-Нет, про деревню не было ни слова. Мне несколько раз повторили, куда лететь.
-Значит, кому-то было нужно, чтобы выжившим помогли, - знахарка задумчиво вертела в руках пустое письмо. - Это - единственное объяснение, которое приходит на ум. Но жрецы?..
-Только не жрецы Мерраху, - фыркнул Снег. - С благословения этих шакалов нас пустили в расход. Скорее, сопляка отправили сдохнуть вместе со всеми.
-Какой в этом толк? - Бира пожала плечами. - Судя по твоему рассказу, те, кто остались при храмах, тоже мертвы, вряд ли их пожалели. Незачем отправлять фальшивое письмо, если можешь убить на месте.
-Значит, кто-то помогает нам? - встрепенулся Рыжий.
Женщина вздохнула, потрепала его по холке.
-Или играет с вами. Пойду я спать, Рыжок. День был тяжелый.
Дверь за ней закрылась с протяжным скрипом. Старый дом в сумерках напоминал больного, взъерошенного зверя. Из-под покосившейся крыши с писком вылетела летучая мышь, исчезла в темноте. На лес опустилась тишина, только шуршали по кустам ежи. Ветер приносил запахи мелких зверьков, копошащихся в прошлогодней листве. Спао что-то бормотал себе под нос про Снега и хозяина, изредка тяжело вздыхал Молчун. Альбинос бродил вокруг дома, мышковал. И ведь не жалел больное плечо, наловчился: временами слышался короткий писк и тут же обрывался, сменяясь сочным хрустом.
Рыжий наблюдал за ним, положив голову на лапы. В животе урчало. Он, в отличие от Снега, не умел охотиться даже на мышей. Альбинос сволочь, но старше, умнее. Больше знает о жизни. Рыжок, конечно, привел защитников в безопасное место, к лекарю... Только дальше что? Какой из него вожак? Вспомнился умирающий, которого Рыжок бросил на том поле. Он бы все равно не выжил, но разве так поступают вожаки?
-Чего раскис, сопляк? - Снег подошел бесшумно, как привидение.
Рыжок отвернулся. Глупо изливать душу перед злобной бестией. Но он устал все держать в себе, потому нехотя ответил.
-Я оставил там раненого... Он был хуже Молчуна, не смог бы даже подняться. Но он еще дышал. А я бросил его. Испугался. Сбежал. Я не знаю, что делать дальше, куда идти... Какой из меня лидер?
Снег молча бросился на него, молотя лапами по морде и шее. Шерсть полетела во все стороны, Рыжок вскочил, ошалело отпрянул. Но альбинос словно взбесился - лупил наотмашь, выпустив когти. Отпустил, только когда выдохся. Рана на его плече разошлась, шерсть потемнела от крови.
-Еще хочешь поныть? - свирепо прорычал Снег. - Нам нужен лидер. За неимением лучшего - сойдешь.
Рыжий почти ослеп от крови, заливающей глаза, и налипшей на морду шерсти. Глубокие царапины горели огнем.
-Почему не ты сам? - прошипел он, отступая.
-Потому что тогда я порву глотку Молчуну, чтоб не мучился. И недоумку, чтоб не висел мертвым грузом. А потом и тебе, сопляк, - когда разозлишь. Я хороший вожак сам себе, а не вам. Хочешь по-моему?
«Снег обезумел, - ужаснулся Рыжий. - Так легко говорит об убийстве, может и загрызть... Я не лидер, но больше некому. Спао даже о себе не позаботится. Молчун - хорошо, если выживет...»
Альбинос будто почувствовал эту перемену, фыркнул, отошел. До утра было тихо.
На рассвете, едва небо стало светлеть, Бира разбудила Рыжего.
-Кто это тебя? А, чего я спрашиваю, у вас же только один бешеный, - она сердито глянула в сторону спящего Снега. - Мне твоя помощь понадобится. Как услышишь рожок - беги туда.
Рыжий кивнул, провожая женщину взглядом.
Солнце уже поднялось над деревьями, разогнало ночной холод, когда раздался выстрел и вслед за ним - сиплый, заунывный звук рожка. Рыжий помчался на звук, петляя среди деревьев. Звук становился ближе, громче, пока защитник не выскочил на большую поляну. Пахло кровью и порохом, в траве лежал подстреленный олень. Бира ждала на опушке. Завидев Рыжего, она повесила рожок на пояс.
-Поможешь оттащить к дому? Мне одной - полдня возиться.
-С радостью, - защитник ухватил добычу за шею и поволок. Сегодня всем будет еда, даже белому гаду. И это лучше, чем мышей жевать. Спао обрадуется, Молчун поправится быстрее на сытый желудок. Пусть не Рыжок поймал оленя, но это он несет добычу своей маленькой стае. А когда-нибудь сам научится охотиться для них.