РАЗРЫВ-ТРАВА
Он схватил меня за плечо, потащил к раскрытому окну и стал выталкивать. Подоконник проплыл подо мной, увидела вдалеке серый асфальт. Как далеко! Люди маленькие и странные: голова и ноги, больше ничего. Боже! Охватил ужас. Животный страх. Я думала, он шутит. Началось будто с шутки, но он же бешеный. Бред! Не вытолкнет же он меня?! Но вес глубже вываливается тело из окна. Неужели это случится со мной? Со МНОЙ?

Я упираю колени в подоконник, хочется оттолкнуться руками от воздуха. Но не оттолкнуться от воздуха. В голове посыпались картинки, на них вроде моя жизнь, но ничего не разобрать: картинки, как вихрь снежинок. Слышу голос, узнаю, это Игнат, брат подруги: «Ты что делаешь?»
Небольшая возня, толчки, и сильные руки втаскивают меня обратно. Этот путь назад, каждый его сантиметр, возвращает дикую радость. Страх остается за окном. «Ты чего делаешь?!» — еще раз кричит Игнатий.
Сашка смеется: «Да это шутка, дураки!» Во мне вспыхивает злость и возмущение: «Шутит он!» Он шутит. Его не поймешь. Он противный, взбалмошный, бешеный, так что, может, и не шутит. Но он герой, и я люблю его. А может, не люблю? Как я любила! Когда он появлялся, солнце всходило.
Началось необычно. Мы встретились в грозу. Я тогда была влюблена в другого. Вернее, другой был влюблен в меня. Тут тоже не очень хорошо получилось. Он был приятелем подруги, а я, выходит, отбила ненароком.
Я не хотела. Сама она меня познакомила. Сказала: вон мой парень. А мы были дома, лето на дворе. Окна раскрыты. Пятый этаж. Она пальцем показала на группу мальчишек. Они сидели во дворе. На песочнице, кажется. Я из интереса спустилась, думаю, рассмотрю поближе. Мне было шестнадцать. На мне была сиреневая кофта и черная юбка. Я себе казалась необыкновенно модной. Я подошла. Они встали, и тот мальчик в меня влюбился. Сразу, как увидел — и все.
Он был светловолосый, я люблю блондинов. Я гляжу на него и вижу: он необыкновенно красив. Кожа на лице была удивительно тонкая. И румянец на щеках, как у девушки. Он мне понравился очень, и я приняла это чувство за любовь, а это была не любовь. Еще не любовь. Всего лишь бикфордов шнур.
Ходили мы, гуляли, но чего-то мне в нем недоставало. Однажды я поняла: он не герой. А мне требовался герой. И он явился. Я раньше видела его мельком. Но тогда не зацепило. Это случилось позже. В тот день мы стояли группой возле моста. Рваные темные облака еще с утра носились по небу. Они отяжелели, замедлились, сплавились в черный свинец.
Установилась пугающая тишина. Сверкнуло по всему шару земному, раздался страшный треск, небо лопнуло, хлынул дождь. Ливень стеной. И тут неизвестно откуда появляется Сашка, веснушчатый, пшеничноволосый, с голубыми глазами, сильный. Глаза встретились, сердца забились в одном ритме. В порыве он подхватил меня на руки и понес по мосту сквозь стену дождя.
Машины с включенными фарами тихо ехали и сигналили. Это был салют. В конце моста он поставил меня на ноги, сказал: «Будь моей женой». «Да», — сказала я. Я не успела сообразить, как он ринулся в сторону, перемахнул через ограждения.

Через минуту появился. Я ничего не понимала. В руке он держал пучок травы. Он ловко и быстро перебирал пальцами траву, я смотрела, раскрыв глаза, не понимая, что происходит. Не замечала дождя. Застыла, как человек обмирает перед чудом. Вдруг он извлекает из рук колечко и надевает мне на палец. Плетет следующее. Теперь я осторожно накидываю зеленый ободок на его безымянный. Так мы обменялись травяными кольцами. Я пришла домой, каждый атом моей души был как малое солнце.
«Мама! — закричала я, едва переступив порог, — я влюбилась!» Мы с мамой были очень близки, я рассказывала ей все. Хотя характеры у обеих непростые, и мы часто сталкивались. «И в кого же это?» — «В Сашу, брата Лены». — «В Сашку?! Ты с ума сошла! Он годен только унитазы чистить!»Но мощь чувства во мне была такова, что я не обратила на это никакого внимания. Вернее, не заметила, что некое семя заронилось в душу. Но до поры не всходило.

Мы стали встречаться с Сашей. Дня через два или три приехал на мотоцикле, у него был мотоцикл. Посадил меня назад и гнал по проселочным дорогам так, что голову снесло. Обожаю скорость!

Сладостная жуть бушевала в животе. Думала, сердце лопнет. Вдруг из-за дерева выскочил ребенок на дорогу. Крик мой запер дыхание, не вышел наружу от ужаса. Но Саша вильнул мотоциклом и пронесся в миллиметре от мальчугана. Меня било от страха, я плакала, в душе — настоящий переворот: скорость скоростью, но есть жизнь человеческая. А Сашку ничем не проймешь, все как с гуся вода. Это в первый раз резануло. На следующий день Саша прикатил на мотоцикле: «Покатаемся?» «Нет», — сказала я. «Почему?» — «Не хочу». — «Боишься?» — «Еще чего!» — «Поехали, не дрейфь». — «Не поеду». Слово за слово — и первая ссора. Он укатил в гневе. Я узнала о себе новое: неистовое сопротивление, когда на меня давят. Потом помирились, гуляли.

Потом опять ссора, неделю не смотрим друг на друга. И так бесконечно. Потом стали назло друг другу гулять с другими. Он где-нибудь девчонку подцепит, я тут же дружка заведу. Счастье, мучение, слезы. И вот сегодня прихожу на день рождения подруги, Сашка бросается ко мне: «Ты неверная!» — «Ты сам гуляешь с другими». — «Я тебя, как княжну, выброшу за борт!» — кричит насмешливо. Я думала, шутка. Чуть действительно не выбросил меня, далеко пихнул, уже и удержать не мог — а может, специально?.— если бы не Игнат, может, и не было бы меня уже. Это стало последней каплей. Больше не встречались. Потом он ушел в армию. Кончилось все драматично. Встречает меня приятель, говорит: «Слышала, что с Сашкой?» Сердце упало: «Что?» — «Он в армии против дедов пошел. Не стал подчиняться. Они его... в общем, это, ты понимаешь, а потом на кресте распяли, гады». — «Кошмар!» — «Никто из новобранцев его не поддержал, представляешь?» — «Представляю. Таких, как Саша, немного». Саша вернулся из армии. Мы уже настолько отошли друг от друга, что виделись мельком без всяких чувств. Я уже училась в институте, наступало другое время, и Саши в нем не было»


Источник http://magichand.ru

Репетитор.

В начале 10 класса я задумала поступать в медицинский. И хотя училась хорошо, физику надо было подтянуть.
Моя подруга объяснила, что у нее был хороший репетитор. Чтобы узнать, как с ним связаться я позвонила подруге. Когда взяли трубку я услышала шум и крики, затем голос подруги злобно произнес: "Алло", затем гудки. Потом выяснилось, что в момент моего звонка у нее с сестрой случился скандал.
На первую встречу с преподавателем, кандидатом физико-математических наук я приехала с родителями. Репетитор был лыс, подтянут и моложав. Мне показалось ему лет 35. Он задал самую трудную, заведомо нерешаюмую задачу, чтобы родители поняли, что нужно их ребенку заниматься и заниматься.
На первом уроке я заметила, что взгляд у него какой-то не такой. А мое сердце заныло от тревоги и страха. Эти чувства накатывали каждый раз, когда я садилась в метро и ехала к нему. Во время занятий мне не хватало воздуха, а ладони были мокрые от пота.
Сначала мы занимались, потом начались разговоры. Он был интеллектуал, увлекался психологией, восточной философией, нетрадиционными методами лечения. Однажды дал мне книгу о китайском массаже.
Как-то он пригласил меня в гости к своей сестре, там сказал, что любит меня и предложил выйти за него замуж. Но мне было 16 и я сказала, что надо ждать до 17. Наши занятия продолжились, но теперь мы стали меньше учиться и больше говорить. Я засиживалась у него до двух ночи. Маме врала. Учиться стала плохо, так как домашние задания не делала, а на уроках спала. Школу окончила кое-как. О поступлении не могло быть и речи. Дома начались скандалы. В один из таких дней я взяла сумку, и паспорт и ушла к нему. Мы стали жить. Сразу же он стал "воспитывать" меня. Это надо делать так, а не так, так не надо говорить, а нужно вот так, и так думать нельзя. Мало-помалу это стало невыносимо. Я начала сопротивляться. Он - давить. Поминутно возникали скандалы. Отношения разрушались. Это совпало с развалом Союза. Вместо рублей появились купоны. Он лишился всего. Тем не менее он уговорил меня расписаться. Один аргумент был и дик, и странно притягателен: "Для твоего будущего будет лучше, если ты официально побываешь замужем". Расписались, опоздав в загс на два часа. Мы возвращались из другого города и ругались в самолете, потом ругались в загсе. Денег стало нехватать. Я работала в санатории массажистом и получала 7 долларов. Скандалы достигли пика. Но идти мне было некуда. Однажды он избил меня. Это была последняя капля - я вернулась домой. Но родители встретили меня упреками и оскорблениями. Началась ежедневная мука. Муж приходил и требовал меня назад. Дрался с соседями. Через несколько месяцев я сняла квартиру и ушла. Он разыскал меня и там. Умолял вернуться, а когда я вернулась, запер меня, не выпускал и бил. Кошмар продолжался с неделю. Однажды, когда он уснул, я сбежала к родителям. Но он продолжал преследовать меня. Приходил к родителям, ругался, изнурял звонками. Я пряталась, потом уехала в другой город и в иную жизнь.
Линия Брака продолжает раскрывать свои секреты.
Сегодня мы рассматриваем одну из вариаций линии, на которой появляется маленький прямоугольничек (рис. 1-2, линия 20ж).
Из прямоугольников есть нормальные - просто фигура из линий, а есть "ненормальные".
Особенность их в том, что фрагмент кожи, который составляет внутреннюю часть прямоугольника опущен или приподнят над общим уровнем, потому, что на отпечатке он окрашивается соответственно в белый или темный цвет.
На самой руке его весьма трудно разглядеть.
Контуры, конечно, будут обнаружены.
Но понять, возвышается он над кожей или нет, обычно помогает только отпечаток.
Все три типа фигур оцениваются наблюдателями, как негативные.
В целом прямоугольник на линии Брака - довольно многозначная фигура.
И о других его характеристиках мы еще поговорим.
Наш сегодняшний аспект: драматическая семейная жизнь, полная превратностей, тягот, обид и конфликтов.
А вот приподнятость прямоугольника выражает тенденцию к патологическому и физическому насилию над обладателем знака, что и иллюстрирует наша история.

На рис. 3-4 вы видите признак на руке героини.
Конечно, признак может быть ослаблен, или усилен прочими показателями.
В зависимости, скажем, от наличия признаков системы самосохранения можно сделать вывод о том, ограничится ли насилие психологическим, или спустится также и на физический уровень.
Еще надо добавить, что прямоугольник не обязательно приводит к разрыву отношений или разводу.
Для этого нужны другие показатели.
А если их нет, то придется потрудиться, чтобы они возникли.

Источник http://magichand.ru

Ручная случайность.

Открываю окно. Ни облачка. Кругом синь. Делаю глубокий вдох. Дышу небом. Откуда-то всплыли строчки Бунина: «а счастье — всюду, может быть, оно вот этот сад осенний за сараем и этот воздух, льющийся в окно». Откуда это — не могу вспомнить. Ну ладно, было бы счастье, а воздух найдется. И был бы воздух, если бы не экзамены. Ага, вспомнила: строчки эти я читала на экзамене по литературе. Но литературу я уже сдала. Осталась библиография. Так, не отвлекаться, не терять время. Осталось еще два билета. Преодолевая притяжение окна, возвращаюсь к столу и пытаюсь вникнуть в рекомендации по составлению списков литературы по отраслям. Через час захлопываю книгу. Все. В голове полная мешанина и бесконечная тупизна — это, как сказал остряк Вовка, Татьянин дружок, верный признак того, что подготовка прошла успешно и все выучено. Потом надо будет энергично потрясти головой, и все встанет на свои места. Но мне что-то не верится. Сердце замирает от холодной тревоги. От всей библиографии в памяти осталась дурацкая фраза, танцующая под мелодию известной песни: «как создаются каталоги — совсем не так, как поезда». Подхожу к окну. Среди божественного запаха липового цвета вдруг почудился низкий тон хвои. В доли секунды память развернула щемящие картины детства. Дача на реке Чусовой. Родители снимали ее на лето, когда мы жили в Свердловске — Екатеринбурге по-нынешнему. Река в окружении струнного оркестра корабельных сосен. Густой, почти осязаемый дух сосновых игл и разгоряченных стволов. По вечерам бабушка читала Диккенса. На субботу-воскресенье приезжали родители. Разводили костерок на крутом берегу. Отец рассказывал сказки, и все миры поднебесные спускались из Вселенной и рассаживались вкруг огня. Теперь кажется, что это счастье. Потом отца перевели в Москву. Это была новизна, радость от которой я ощутила много позже. Окончила школу, поступила в Ленинградский институт культуры им. Крупской. И вот — конец первого курса. «Наташ, ну ты идешь?» — голос Светы закрыл ларчик. — «Иду».
В институте еще раз пробегаю вопросы билетов. Пожалуй, знаю все. Хотя нет, двадцать третий билет — не узнаю ни одного пункта, будто вижу впервые. Ужас! Хватаю конспекты и впиваюсь в текст. Твержу вполголоса, впихиваю в память. Через полчаса понимаю: ничего не знаю, кроме двадцать третьего. Вхожу в аудиторию, вытаскиваю листок. И не могу поверить — 23-й! Перед глазами еще стоят страницы ответа. Отвечаю с ходу, без подготовки. Илья Ефимович выводит замысловатое «отл.» после цифры 5. «Повезло, — горько вздохнула Света, — мне всегда достается то, чего я не знаю».
Ясно — повезло. То же случилось на зимней сессии и опять на летней. Но я все время думала — простые совпадения. Стоит мне усомниться в знании того или иного билета перед экзаменом и затем хорошенько проштудировать его, как именно с этим номером выскакивает листок из бумажного веера на экзаменационном столе. В регулярность везения я не верила. Всегда казалось, ну тогда повезло, а теперь вряд ли, да обычно я и не вспоминала об этой странности, просто учила то, на чем сознание сосредотачивалось. И это мне неизменно доставалось! И так все пять лет. Теперь думаю, наверное, это не совпадения, это система. Но какая — не знаю. И зачем — не ведаю.
После окончания вуза попала работать в библиотеку при ЦК КПСС. Светка бы грустно сказала: повезло. Но все преимущества этого места, которые, несомненно, были, не стоили бы ничего, если бы мне не повезло с коллективом. Тут судьба действительно улыбнулась и свела с прекрасными людьми. Особенно я дорожу воспоминаниями об общении с Марией Федоровной, заведующей абонементом. Она необыкновенный человек. Мой учитель по жизни. Добрая, умная, интеллигентная, настоящий профессионал. Она мне очень помогла, и работать с ней было удивительно приятно. В работе мне повезло, хотя о других вещах в моей жизни я не могу так
сказать. А в 1991 году закончилась и моя карьера библиотекаря. Началась очень непростая жизнь. Видимо, и удаче трудно в новых условиях, потому что с тех пор мы не встречались».

Источник http://magichand.ru