Она появилась из ниоткуда. Маленький пронзительно-синий комочек света, вселяющий надежду. Вот чем она была сначала. Но она росла. Медленно, но уверенно. Становилась все ярче и больше, превращаясь во что-то прекрасное. Ярко-синяя птица сродни пресловутой птице счастья. Она могла осветить все вокруг. Но она росла, и ей было тесно. Она могла осветить своим ярко-синим светом что угодно. Но тьма вокруг нее не хотела рассеиваться. Она хотела на волю, но стены, скрывавшиеся в этой темноте, не давали ей освободиться. Она задыхалась, но воздуху неоткуда было взяться в ее невидимой темнице. Она хотела петь, но звуки ее голоса не были слышны. И она начала затухать. Больше не было ярко-синего света. Он стал темным и больше не грел, а от надежды не осталось и следа. И этот темный свет больше не мог рассеивать тьму. Совсем. Птица была по-прежнему прекрасна, но бесстрастно-холодна. У нее не осталось желания петь. Ей больше не нужен был воздух. Она уже не ощущала стен своей тюрьмы. Они перестали ее волновать. Ее перестало волновать абсолютно все.
И она умерла. Эта прекрасная синяя птица, сродни пресловутой птице счастья. Она умерла, а никто этого и не заметил.
Она просто ушла. Туда же, откуда явилась.
Прекрасная синяя птица.
Душа.