Жил-был на свете один человек. Как водится, работал, и не кем-нибудь, а государственным служащим. На работу носил серый костюм в тонкую полоску, рано поседел, а потом еще и усы отрастил - жесткие, щеткой. В общем, к сорока семи годам производил этот чиновник среднего звена впечатление мыши. Маленькой, серенькой, никому не заметной, но зачем-то нужной. И говорил он соответственно своему внешнему виду: тихо, с каким-то странным попискиванием, и документы составлял такие же: почти бесполезные, из тех, что заваливаются за край стола и больше оттуда не достаются - не нужны. В гости его звали редко, и не только потому, что по натуре он был тише воды и ниже травы, а просто по невнимательности житейской: что он есть, что его нет - разница невелика. Был он, понятное дело, женат на женщине скромной, непритязательной, многого не требовавшей. Детей они вырастили, отпустили в свободное плавание и жили себе тихим омутом без чертей.
Но однажды утром он проснулся и решил хоть что-нибудь изменить. Хоть самую малость, совсем чуть-чуть, чтобы только он сам заметил разницу. Вместо трёх ложек сахара он положил в свой утренний чай четыре, вместо омлета съел бутерброд с сыром, а вместо тёмно-синего галстука захотел повязать красный. Позвал жену, та порылась в шкафу и на самом дне отыскала заветную шёлковую вещицу. Повязала двойным виндзорским узлом, пригладила мужу волосы щёткой, да и выпроводила за дверь - на работу.
Но на работе Серого Человека никто не узнал. "Да что же это такое?" - думал он, стучался против обыкновения в разные кабинеты, сам себя спрашивал - а всё без толку, не узнают. С горя вернулся он домой, а жена и двери ему не открыла - не признала. "Нечего тут шастать, у меня муж скоро вернётся!" - хоть и не было в ней прежней девической красоты, а чистоту очага блюла она пуще зеницы собственной.
Так и остался Серый Человек один-одинёшенек. А все почему? Из-за какого-то красного галстука.