Тарелка приземлилась с удивительным пренебрежением ко всему, что находилось внизу, сокрушив целый район с самой дорогой недвижимостью в мире, включая универмаг «Харродз» (один из самых дорогих и фешенебельных универсальных магазинов Лондона).
Тарелка была огромная – говорят, почти полтора километра в диаметре, – тускло-серебристого цвета, израненная, опаленная и исцарапанная в жестоких космических битвах с врагами, происходивших в лучах неведомых человечеству солнц.
Открылся люк, с треском проутюжив продовольственный отдел «Харродза», смяв «Харви Николз» (название двух больших лондонских универмагов) и опрокинув башню отеля «Шератон». Истошно взвыла истязаемая архитектура.
После долгого душераздирающего грохота и скрежета агонизирующих механизмов из люка вышел громадный серебристый робот в тридцать метров ростом.
Спустившись по трапу, он поднял руку.
– Я пришел с миром, – сказал он, наскрежетавшись вволю, – отведите меня к своему Ящеру.
Разумеется, Форд Префект мог все объяснить – что и сделал, пока они с Артуром смотрели по телевизору беспрерывные, совершенно безумные выпуски новостей. С экрана только и твердили, что о миллиардах фунтов, в которые оценивался причиненный ущерб, да о столь же непомерном количестве жертв – и так без конца, без начала, потому что робот стоял себе на том же месте и, слегка пошатываясь, верещал: «Ошибка системы, ошибка системы...»
– Понимаешь, он прилетел из очень древнего демократического государства...
– В смысле – с планеты ящеров?
– Нет, – ответил Форд; за это время он наконец-то позволил напоить себя кофе, что привело его рассудок в более-менее рабочее состояние, – все не так просто. Все не так примитивно. На этой планете народ – это люди. А правители – ящеры. Люди ненавидят ящеров, ящеры правят людьми.
– Похоже, я ослышался, – прервал его Артур, – ты вроде бы сказал, что у них демократия?
– Сказал, – подтвердил Форд. – Это и есть демократия.
– Тогда почему люди не избавятся от ящеров? – спросил Артур, хотя и боялся показаться круглым идиотом.
– Да просто в голову не приходит, – пояснил Форд. – У них есть право голоса, и они думают, что правительство, которое они избрали, более или менее отвечает их требованиям.
– Значит, они по доброй воле голосуют за ящеров?
– Ну да, – сказал Форд, пожав плечами, – естественно.
– Но, – начал Артур, вновь пытаясь взять быка за рога, – почему?
– Потому что, если они не будут голосовать за ящера, к власти может пролезть не тот ящер, – ответил Форд. – У тебя есть джин?
– Что?
– Я спрашиваю, джин у тебя есть? – с внезапной настойчивостью повторил Форд.
– Сейчас посмотрю. Расскажи мне поподробнее про ящеров.
Форд снова пожал плечами.
– Некоторые люди говорят, что власть ящеров – величайшее достижение в истории планеты, – сказал он. – Разумеется, эти люди не правы, в корне не правы, но сторонники таких мнений всегда находятся.
– Но это ужасно, – проговорил Артур.
– Слушай, приятель, – сказал Форд, – если бы каждый раз, когда одна точка во Вселенной, уставясь в другую точку, говорит: «Это ужасно! », мне платили по альтаирскому доллару, я бы не сидел здесь, как лимон в ожидании джина. Но мне не платят, и я сижу. А скажи-ка лучше, с чего это у тебя такая рожа безмятежная и глаза светятся? Влюбился, что ли?
Как по вашему - не слишком ли похоже на нашу "Демократию"?
[700x525]