-I know,- ответил я.-C’mon, I've got some business for you.
Силос неохотно поднялся с лежанки, отер губы и подтянул штаны.
-So, I'm gonna be used as a hitman, aren't I?
-Well, something like that. Remember the Black Fuckup? They're up here again. They've taken Alphy. Come on, lets blow the scum out of Vipershire!
-Okay, but you must promise … Я насторожился.
-Yes?..
-Let me do it the way I want.
Я сглотнул. Я отлично представлял себе, что такое скотчевский «the way I want».
-Deal,- ответил я с тяжелым сердцем.
-Aight, gimme a minute, gonna get dressed,-сказал Силос и мы поднялись по лестнице на первый этаж.
комната Силоса представляла собой образчик быта пьющего деревенского холостяка. С потолка свисали отклеившиеся и порванные обои, стены были покрыты пятнами. посередине, изголовьем к стене, стояла кровать с отвинченными шишечками и спиленной решеткой. Она была неубрана, смятую серую простыню, судя по виду, не меняли уже больше месяца, а от полотенца, неряшливо развешенного на веревке, несло плесенью.
Над заброшенным холостяцким ложем висела засиженная мухами репродукция картины "Будущие летчики". Напротив кровати стоял телевизор "Рубин", покрытый толстым слоем пыли, на столе рядом с ним валялась ваза с сухими былинками(по видимости, бывшими когда-то ромашками) и банка консервов. Запах, стоявший в комнате, и неопределенное присутствие полyдюжины мух говорили о том, что этим консервам сто лет в обед.
На подоконнике лежал томик жития протоиерея Александра Меня и лежала единственная незапыленная в комнате вещь- The Holy Bible, неизвестно как добытая им в нашем захолустье, в добротном кожаном переплете с золотым тиснением, очевидно, начала века. Вероятно, ее по просьбе моряка достал из моей обширной библиотеки Бульба. Мог бы меня спросить, впрочем, может, и спрашивал, да я не помню, столько всего свалилось за последние пять дней...
Примерно четверть комнаты занимала грязная полосатая ширма, неизвестно от кого им здесь поставленная, ибо Сайлас принял обет воздержания в память о своей погибшей любви.
Сайлас вернулся из душа изрядно посвежевший, апатично растерся полотенцем и, насвистывая, нырнул за ширму.
Я видел, что он снова в отчаянии.
-You know, I saw her again,-раздался его равнодушный, красивый когда-то, осипший от неумеренного питья голос.
-You should do something about it.
-She came up to my bed, looked at me. I said I'm sorry. She didn't answer. She stood still. I said I didn't mean to. Unbuttoning her dressing gown, yeh know, the green flannelette one, with yellow stripes, god... She was wearing it that night, you know.. Then she sat on the floor, i said 'tis cold, yeh know, she took it off, and than. She. o.ghhd.
Я услышал глухой странный звук, потом он закашлялся и замолчал, только тихо-тихо мурлыча под нос незнакомый мне мотив.
Наконец занавесь отдернулась, и моим глазам предстал Сайлас. Он как будто сошел с экрана гангстерского фильма начала 40-х. Лицо закрывала широкополая шляпа, из-под нее выглядывал волевой слегка небритый подбородок. Если бы не мертвенная бледность, он бы совершенно не отличался от молодых нью-йоркских cорвиголов-головорезов на шестнадцатицилиндровых Кадиллаках. Одет он был в черную перекроенную под пальто комиссарскую шинель, туго перетянутую поясом. Из кармана выглядывали шоферские кожаные перчатки, которые я дал ему на зиму.
-Where's your gun?
-Over there,- он неопределенно махнул рукой в сторону шкафа. Подойдя к нему он распахнул дверцу и извлек из недр отлично вычищенный, смазанный автомат "Томпсон", полностью слившись с прообразом многолетней давности.
Я дал ему гранату, он, повертев ее в руках, ухмыльнулся и спрятал ее в карман.
-where are they?
-Somewhere in the forest. There must be patrols fiddling around.
-I’ve been taught dealing with patrols.
-Oh, they are easily passable. Anarchist rabble, not an army.
-How many are they?
-About sixteen. Many are wounded. But I’m not sure. Look. There must have been about twenty-five, maybe more,last I saw them, I shot one and I wounded one. Commissair swears they put down at least nine. Some might have left, some might have joined in. But no one can say. You see, when the machine gun went overheated, there was a big mess and the anarchists managed to break on through…
-…To the other side…
-Hmhm... Yeah. Anyway, I’m planning to let Commissair know, he’ll send reinforcements, Ialso got the satellite location system to locate the fuckers.
-Oh Jesus!- Сайлас поправил сползавшую на затылок шляпу.

Мы вошли в лес в половине десятого. Спутниковая система обнаружения показала нам место стоянки анархистов с небольшой точностью, но этого нам было достаточно. Сайлас двигался уверенной тихой походкой, я ломился сквозь заросли с треском и шумом, успев за долгие годы практически гражданской гадюкинской жизни позабыть навыки, сослужившие мне хорошую службу в бирманских джунглях.
Наконец впереди я увидал отсветы. Подойдя поближе, я увидел костры. Их было два или три, вокруг сидели люди. Сайлас сделал мне знак пригнуться. Я припал к земле. Он достал тепловизор, некоторое время изучал окрестности, а потом наклонился и едва слышно прошептал:
-Clear. NaIve blockheads dunno they are pursued.
Я вытащил из кармана тяжелую гирьку. От нее веяло смертью и надежностью. Аккуратно сдавив рукоятку, я бесшумно выдернул чеку и разжал пальцы.
Раз…Два…Три…
Граната упала прямо в середину костра, подняв сноп искр. Лица людей исказились изумлением, потом ужасом… Впрочем, откуда мне знать. Я лежал, вмяв лицо в примороженный хворост, разинув рот и заткнув уши.
Тряхнуло порядочно. Я открыл глаза. Реальность восприятия опять куда-то сползла. Оглушенный волной, я прыгнул на ноги, поднял автомат и ринулся вперед. Время забарахлило, то замедляясь, то внезапно ускоряясь, то почти останавливаясь. На меня медленно двигалась враскачку тень с каким-то вытянутым предметом в руках. Шмайссер в моих руках яростно задергался, человек тоже задергался и медленно начал опадать. Я развернулся и увидел анархиста в пальто, с выставленной вперед рукой. Рука изрыгнула пламя, я почувствовал толчок. Анархист упал с пробитой грудью. Дальше сознание отключилось, оставив на память карусель смазанных образов.
Пришед в себя, я обнаружил, что сижу на земле и смотрю на кровь, текущую из живота. Боли не было, или я не замечал ее. Автомат без рожка валялся на земле, рядом лежала чека от гранаты.
Сзади раздался кашель, я обернулся и обнаружил Сайласа. Он с веселым лицом пытался передернуть затвор заклинившего «Томпсона». Выбив наконец перекошенный патрон, он подмигнул мне, подошел к лежащему без чувств бородатому гражданину и пнул его легонько ногой в лицо. Наклонился и отвесил несколько пощечин. Раненый зашевелился.
-You alright, dear sir?- весело спросил Сайлас и пнул его в перебитую руку. Анархист зарычал от боли. «I’m singing in the rain,- напел Сайлас приятным баритоном и засунул анархисту в рот грязную тряпку- Just singing in the rain! What a glo-o-o-orius ffe-e-e-e-lin’ Um’happpy again!
Меня затошнило.
-You’ll be praying for death, But until your last breath, You are gonna feel intolerable pain!”- пропел Сайлас и начал отбивать чечетку на перебитой руке и ноге. Анархист завизжал высоким фальцетом и задергался. Я не смог этого терпеть. Вытащив пистолет, я всадил в голову бедняге четыре пули.
-Oh, you fucking humanists!- разочарованно протянул Сайлас. В кустах послышалось шевеление.
-Хэй, Ktor tumm?- вскричал Сайлас с ужасным акцентом, направив ствол в кусты.- Vykhody per ‘Odnomoo! Hands up, no funny shite, or you die right now!
Из кустов вышел молодой паренек потрепанного вида. Всьтав перед Сайласом, он испуганно затараторил:
-Это негуманное обращение с побеждёнными, это не гуманно, я военнопленный, Женевская конвенция гласит, что нельзя с военнопленными негуманное обращение… Сайлас не мигая смотрел ему в глаза. Паренек смутился и замолчал.
-I haven’t got almost nothing, but, as long as I understood heard it correctly, you’ve mentioned Geneve convention. Okay. Lets be friends. Do you have any alcohol?- и протянул руку.
-Русский с американцем братья навек!- радостно-неуверенно провозгласил паренек и протянул свою. В руке была фляга. Выпьем за дружбу народов? Френдшып оф пиплз,- пояснил он, поняв, что Сайлас не сечет на великом и могучем. Рашен Анд Американ- Бразерз форева.
Лицо Сайласа изменилось.
-I am not an American- процедил он. Отхлебнув из фляги, он ухмыльнулся. Анархист неуверенно протянул руку.
-Stay still!- Боец стал по стойке «смирно». Сайлас поднял флягу и начал лить спирт ему на голову.
-Что вы делаете?- в отчаянии вскричал паренек.
-Quiet!! Have you ever heard of human sacrifices? Watchaa, captn!- крикнул Сайлас и подтащил очумевшего от страха пленного к костру.
- God!!! For the greater glory of Thee andfor the peaceful repose of Nancy Cartwright and for the atonement of my sin I sacrifice this!!!- весело вскричал он и поднял автомат. May her soul rest in heavens!!!
-Сдохни, гад!!! Это был метиловый спирт!!!- крикнул паренек.
-It was methyl alcohol!!!- крикнул я ему.
Издав протяжный рык, Сайлас опустошил диск в анархиста. Колени паренька подломились, и он рухнул в костер. Пятиметровый столб пламени вознесся над землей и осветил Сайласа, стоящего, раскинув руки и со страшной гримасой глядящего в небо.
-My eyesight weakens with every moment!! It was all for you!!! Ha, have you taken that? Not enough? Took my eyes! Not enough? Wanna take my life? Not enough? Alright! Captain, where are you? I cant see! Come and help poor blind sailor to get home!!!
Сайлас был явно не в себе.
Я подошел к нему, держа пистолет наготове. Когда я был в трех шагах, он развернулся и наставил мне в грудь сорок пятый кольт.
-Oh, oh, credulous captain!!! You should've known it doesn’t work that fast, you educated man!!! I can see you, I still can see you. So, captain, are you ready to fall a victim of an old seal’s insanity? You think I’m mad, I see!!! Drop your gun.
Я стоял в нерешительности
-Drop your fucking gun, and the one in your trousers, too, I know you have one, and kick it over to me!!!
Я меденно стал наклоняться, думая улучить момент, когда его внимание ослабнет. Положa оружие на землю я, помедлив, отвел руку. Сайлас улыбнулся. Я прыгнул влево.
Два резких хлопка почти одновременно сотрясли воздух. Потом еще один. Руку словно прожгло каленым железом. Я упал на спину и понял, что не могу шевелиться от страшной боли в животе. Я и забыл о ране. С трудом открыв глаза, ибо я подумал, что офицер Белой Армии должен глядеть в лицо смерти, я увидел, что Cайлас лжит, раскинув руки и ноги, на земле, а над ним склонилась фигура в фуражке.
-Ну что ж вы так, Ашурбанапал Зевесович!- услышал я укоризненный комиссарский голос.- Он же чокнутый. Нельзя таким доверять. Бобчинский, Добчинский, несите его в санчасть.