Грохот, так досаждавший моим ушам, дурманящий ум и лишавший происходящее последней привязки к реальности, наконец стих. Вместе с тишиной вернулось и осознание происходящего. Я открыл глаза. С неба падали огромные хлопья первого зимнего снега и с тихим шелестом ложились на припорошенные уже ветви. Потеплело, возможно, оттого, что ветер, бушевавший последние два дня, утих и ни веточка не колыхалась в подлеске.. Издали доносился гулкий, но тихий треск. Сплюнув давно погасший окурок и поправив портупею ,я вышел из леса. 
    Деревня догорала. То тут ,то там на побелевшей земле зияли черные пятна, от которых нематериально веяло теплом и гарью. Изредка на фоне  пламени пробегала, скрючившись, характерным строевым бегом тень.  Раздавались далекие крики, то ли окрики, бабий плач и выстрелы. Это ставили к стенке.
    Невдалеке послышались шаги и голоса. Я приник к земле (мой плащ-палатка в белом балахоне отлично сливался со снегом) и затаился. 
  на поляну из кустов вышли две пухлые фигуры, волочащие за собой  бесформенные продолговатые тела. По легкому металлическому звону и едва заметному металлическим отблескам я угадал в них своих солдат. Выйдя на середину, они свалили торбы на землю и я смог различить в них людей.
-Ну че, здесь?- спросил первый солдат.
-Давай.- согласился второй. Они присели на корточки и принялись, видимо, распутывать своих жертв. Послышались легкие шлепки. Наконец одна слабо шевельнулась и что-то пробормотала женским голосом.
-Ну что, красавица, сама снимешь или помочь?- спросил рослый . Наконец я узнал его- это был ефрейтор Василенко, редкая мразь, я уже имел неоднократно намерение пристрелить его как собаку, но он всегда выходил сухим из воды, зная мое правило: Не пойман- не вор.
Василенко наклонился к женщине и стал разрывать на ней одежду. Второй стоял в стороне и занимался самокруткой. выпустив облачко сизого дыма, он подошел к Василенко и стал молча помогать ему.
  Провозившись некоторое время, они наконец встали и отерли пот со лба, довольные очевидно своей работой.
-Вот туда, -показал рукой второй, худощавый, и они, взявши несчастную под голову и под ноги,  потащили в заросли вербы. Это показалось мне забавным и носило некоторый подтекст. Ухмыльнувшись, я мягко потянул затвор. С тихим надежным стальным щелчком парабеллум 9х19 лег в патронник.
    Типы в кустах совещались, очевидно, выясняя, кто первый. Наконец худощавый уступил, вылез обратно и встал на часы.
 Мне надоело ждать. 
 Очередь распорола худощавого снизу доверху. Уронив винтовку, он ошалело уставился на меня, неловко переступая ногами. Перья из лопнувшего пуховика,  кружащиеся в воздухе, добавляла ему сходства с лопнувшей подушкой. Помедлив, он мягко рухнул на землю.  Василенко обернулся и увидел меня. Первым его движением было отдать мне честь, вторым- подтянуть спущенные штаны
-К пустой голове руку не прикладывают- весело произнес я и надавил крючок. Схватившись за разорванный  живот, Василенко беззвучно сполз вниз и затих, привалившись к тоненькому стволу вербы.
   Достав из заплечного мешка гоблинский артефакт пятого уровня, я настроился на магическую волну и сделал ментальный вызов.
-Ну чего тебе?- недовольно проворчал Бульба, отрываясь от тарелки с галушками. Длинные седеющие усы его были все в сметане, изо рта торчал непроглоченный кусок.

-Все, надоело, -ответил я, глядя в расплывающееся изображение Бульбы, плавающее перед моим носом. –А ты-то готов?

-Обижаешь, начальник! Мощность на входе шестьсот мегаватт, скорость дезинтеграции материи земной плотности- це пополам при диаметре пучка в сантиметр.
            Это был его проект целиком и полностью, от начала и до конца, который он пробивал в Академии Наук, под который он выбивал гранты во всех организациях мира, от Министерства Обороны до кружка беременных пуэрториканок, заключенных за похищение белобрысых мальчиков. Аппарат под кодовым названием «Глиняный пулемет», и еще одним, «палец Будды», глупее которого я не слышал ,стоял в подвале его огромного дома, и он не пускал туда никого ,даже свое  любимое детище- Альфреда.

-А он не подкачает, этот твой нейтронный ассенизатор? -осторожно спросил я.

-Тьфу ты черт, когда же наконец перестанут путать нейтрино с нейтронами??- сердито прикрикнул Бульба, не обидевшись на ассенизатор.

-Только тогда, когда не будут знать ни нейтрино, ни нейтрона- ловко отшутился я, покосившись на черневший неподалеку в полутьме остов сгоревшего трактора. -То есть скоро, если ты не перестанешь трепаться и не запустишь наконец свою говночистилку.

Бульба зыркнул на меня и сердито бросил трубку ментофона. Изображение недолго дрожало, затем с легкой радужной вспышкой исчезло, выбросив напоследок пучок разноцветных искр.

Я лег на землю поудобнее и стал смотреть в черное небо. Снег прекратился, и глазам не приходилось щуриться и жмуриться, дабы не допустить попадания в драгоценную зеницу изящного ледяного творения.

Наконец где-то далеко над лесом послышался гул мотора. Я пригляделся повнимательней. Из-за холмов выплыли два мерцающих огонька и начали медленно, но верно приближаться. Выплюнув травинку, я присел и посмотрел на городок. В городке явно началась возня. Самолет меж тем был уже близко.

«Там уже, наверное, расчехляют зенитки,- подумал я.- Куда им».

Невидимый луч, ударивший внезапно из железного тельца, накрыл поселок. Звуки исчезли. Вместо деревни появилось ослепительное пятно. Я закрыл глаза.

«Мегарентген»-подумал я и тотчас же открыл их вновь. Пятно стремительно расползалось, уже почти до самого горизонта.

Наконец края  озера света накрыли меня, отделили от тела и мягко швырнули в никуда.