Структура и жанровые признаки хайку

Оригинальное японское хайку состоит из 17 слогов (впрочем, уже у Басё встречаются отступления от нормы слогового состава), записанных в один столбец. Особыми разделительными словами — кирэдзи (яп. 切れ字 кирэдзи, «режущее слово») — текст хайку делится в отношении 2:1 — либо на 5-м слоге, либо на 12-м. При переводе хайку на западные языки традиционно — с самого начала XX века — местам возможного появления кирэдзи соответствует разрыв строки, так что хайку представляет собой трёхстишие слоговой структуры 5—7—5. В 1970-е гг. американский переводчик хайку Хироаки Сато предложил в качестве более адекватного решения записывать переводы хайку как моностихи; вслед за ним канадский поэт и теоретик Кдаренс Мацуо-Аллар заявил, что и оригинальные хайку, создаваемые на западных языках, должны быть однострочными. Встречаются — среди переводных и оригинальных хайку — и двустрочные тексты, тяготеющие к слоговой пропорции 2:1. Что касается слогового состава хайку, то к настоящему времени и среди переводчиков хайку, и среди авторов оригинальных хайку на разных языках сторонники соблюдения 17-сложности (и/или схемы 5—7—5) остались в меньшинстве; по общему мнению большинства теоретиков, единая слоговая мера для хайку на разных языках невозможна, потому что языки значительно отличаются друг от друга средней длиной слов и, следовательно, информационной ёмкостью одинакового количества слогов. Так, в английском языке 17-ти слогам японского текста в среднем соответствуют по информационной ёмкости 12-13 слогов, а в русском, напротив, около 20-ти.

Поскольку жанр — это формально-содержательное единство, для хайку важны отличающие его смысловые характеристики. Классические хайку обязательно строятся на соотнесении человека (его внутреннего мира, биографии и т. п.) с природой; при этом природа должна быть определена относительно времени года — для этого в качестве обязательного элемента текста используется киго (яп. 季語 киго, «сезонное слово»). Чаще всего повествование ведётся в настоящем времени: автор представляет свои переживания.

История хайку в Японии

Слово «хокку» первоначально означало начальную строфу другой японской поэтической формы — рэнга (яп. 連歌 рэнга, «нанизывание строф»). С начала периода Эдо (XVII век) хокку стали рассматриваться и как самостоятельные произведения. Термин «хайку» предложил поэт и критик Масаока Шики в конце XIX века для различения этих форм.

Генетически восходит к первой полустрофе танка (хокку буквально — начальные стихи), от которого отличается простотой поэтического языка, отказом от прежних канонических правил. В своём становлении хайку прошло несколько этапов. Поэты Аракида Моритакэ (1465—1549) и Ямадзаки Сокан (1465—1553) представляли себе хокку как миниатюру чисто комического жанра (такие миниатюры впоследствии получили название сенрю. Заслуга превращения хокку в ведущий лирический жанр принадлежит Мацуо Басё (1644—1694); основным содержанием хокку стала пейзажная лирика.

С именем Ёса Бусона (1716—1783) связано расширение тематики хокку. Параллельно в XVIII веке развиваются комические миниатюры, выделившиеся в самостоятельный сатирико-юмористический жанр сэнрю (яп. 川柳 сэнрю:, «речная ива»). В конце XVIII — начале XIX веков Кобаяси Исса ввел в хайку гражданские мотивы, демократизировал тематику жанра.

В конце XIX — начале XX веков Масаока Шики приложил к хокку заимствованный из живописи метод сясэй (яп. 写生 сясэй, «зарисовки с натуры»), способствовавший развитию реализма в жанре хайку.  (Википедия)

***
Плывет гряда облаков...
Как бережно светлую луну
Она несет на себе!

***
Полнолуние ночи!
Даже птицы не заперли
Двери в гнездах своих.

***
Вспоминаю умершего ребенка
Больше некому стало
Делать дырки в бумаге окон.
Но как холодно в доме!

«Хайку рождаются в полной тишине, в состоянии концентрации духа, когда забываешь о себе. И опять вспоминается Судзуки: «Все вещи появляются из неведомой бездны тайны, и через каждую из них мы можем заглянуть в эту бездну... Когда же чувства достигают высшей точки, мы замолкаем... Художник Дзэн двумя-тремя словами или двумя-тремя ударами кисти выскажет свои чувства. Если он выскажет их слишком полно, не останется места для намека, а именно в намеке заключена вся тайна японского искусства». О, это целая философия, или мировоззренческая установка на небытийность сущего. Небытие соотносится с Бытием, как целое с частью. Всё уже есть, и не надо мудрствовать, изобретать теории, правила, нужно лишь довериться потоку Естественности или Самоестественности, и все само собой будет свершаться. И то, что будет свершаться, будет напоминать о прекрасном, ибо в основе всего лежит Красота. Потому хайку ненарочито, ненавязчиво. Это всегда прикасание к тому, что невидимо и трепетно, не терпит вторжения. Хайку появляются, когда ум свободен от самого себя, в состоянии муга («не-я»), мусин («не-мышления», «не-умствования»). Тогда и просыпается истинный человек, в котором все истинно, — и ум, и чувство, не посягающие на истинность другого»   Т.Григорьева  «Мурамацу, верящий в Россию»