Был 31 вечер декабря. После войны ничего не осталось. Последние взрывы разнесли близлежащие города в клочья. Лишь единицы людей остались в живых. Кто-то бродил одиноко по призрачному метрополитену растерзанного мегаполиса, кто-то нашёл убежище в чудом сохранившемся здании, а кто-то просто сидел на обломках потерянной жизни, сжимая в руке изображение прошлого и мёртвыми глазами смотрел в пустоту ожидая рассвета. Жизнь практически прекратила своё существование, и солнцу светить теперь стало не кому. Оно и не светило вовсе, лишь изредка заглядывало сквозь чёрную тучу сгустившегося над землёй пепла.
  Нетронутой осталась последняя пригородная электричка. Остановившаяся где-то два дня назад между стен елового леса.  А те единицы, возвращавшиеся поздно домой куда то пропали, возможно, просто вслед за машинистами, потерявшими связь с диспетчером, рванули в близлежащий населённый пункт.
  Сегодня одинокая стальная машина стояла среди путей, покрытая льдом, и по прежнему сопротивлялась безумству бешеной вьюги.

   Играла ночь. Одинокий железнодорожный путь, одинокая электричка в одном из вагонов, которой, было светло. Горел огонь, разведённый по углам вагона, горели, неважно где, найденные, несколько свечей и два сердца стучали так громко, что слышно было с неба. Там было жарко, там соприкосновение пальцев, там сладость слов и губ, там нежность рук и тёплое дыханье. Две любящих души средь ада, что был за окнами вагона, которым нужно было только видеть взгляд друг друга. Тогда в ту ночь, когда сбывались все мечты, когда планета почти умерла, освещённые светом огня, они танцевали под вой стихии, целуя друг друга так крепко, как никто никого никогда не целовал на этой земле. Лаская друг друга так нежно, как мать не ласкала своего младенца. Любя друг друга так сильно, как бог не любил своё небо и звёзды. И закружил тогда пушистый снег, и ветер стих и стало тихо. И в тишине они друг другу говорили «Я люблю», и пожелали умереть вот так, душой и сердцем примкнув друг к другу навсегда, пока ещё дышала та планета и падал тёплый снег.
   Я видел это с высоты. Я видел тот огонь горящий одиноко на прожженной земле. И видел, как он гас и как его засыпал тот тёплый новогодний нежный снег…

                                                                                          R.T Tavi