[456x500]
Георг стоял на берегу у самой воды и задумчиво смотрел на лодку, которую волны уносили все дальше в море. Он еще мог броситься в соленую зыбь и доплыть до лодки – последний шанс покинуть этот каменистый и безводный клочок суши. Однако мысли о бегстве недолго преследовали Георга.
Выругав себя за малодушие, он побрел прочь, в глубь острова, на котором ему предстояло встретить смерть.
Сколько Георг себя помнил – рядом всегда было море. Он родился на побережье, а когда окреп и возмужал, отправился бороздить бескрайние морские просторы.
Георг любил море и, как всякий настоящий моряк, считал его живым существом. Он не представлял своей жизни без свирепых штормов.
Но своего капитана он любил намного больше, чем море.
Этого коренастого мрачного человека Георг еще в первом своем плавании и прикипел к нему всей душой.
С огромной радостью бросался он выполнять любое указание капитана – те же чувства к командиру корабля испытывали и остальные члены экипажа, друзья Георга. Иной раз кто-то и сетовал на его строгость, однако все сходились на том, что в море они со своим капитаном – как за каменной стеной.
Действительно, мужества этому человеку хватало, чтобы вынести любой удар стихии. Поэтому и неудивительно, что в начале войны вся команда перешла за своим командиром на противолодочный корабль.
Как и прежде, металось судно по Атлантике, только теперь команда охотилась за германскими субмаринами.
Однажды, возвращаясь на базу, корабль был обстрелян вражескими штурмовиками.
Самолеты с ревом кружились над кораблем. Ведомое твердой рукой судно проворно укорачивалось от смертоносных зарядов, но вот штурмовик зашел с кормы и дал очередь из крупнокалиберного пулемета. Пули разворотили корпус корабля. В трюмы хлынула вода. Началась паника. Капитан достал револьвер: «я пристрелю каждого, кто попытается сесть в шлюпки! Всем вниз, латать пробоину!», приказал он и склонился к прицелу зенитки. Матросы бросились в трюм.
Когда через два часа Георг поднялся на палубу, один из офицеров сообщил, что капитан убит. С трудом протиснувшись сквозь толпу моряков, он взглянул в застывшие, а оттого еще более строгие глаза капитана. «Вот так-то, старина… - сказал все тот же офицер, обняв Георга за шею и чуть похлопав по спине. - Мы спасли тело корабля, но потеряли его душу…»
Жену капитана Георг увидел задолго до того, как корабль прошелся бортом о причал. Загрохотала якорная цепь, на чугунные кнехты матрос бросил швартовы.
Анна стояла чуть в стороне от встречающих, на ней было красивое белое платье, которое странно смотрелось на унылом фоне бетонного пирса.
«Как подчас цинична жизнь, - грустно подумал Георг, глядя на хрупкую фигурку женщины, - ведь она надела лучший свой наряд, чтобы встретить мужа, даже не подозревая, как это платье будет неуместно, когда ей сообщат о его гибели».
Георг быстро сбежал по трапу, низко опустив голову и боясь встретиться с ней взглядом.
Ему хотелось лишь побыстрее скрыться за корпусами доков – он почему-то чувствовал себя виноватым перед этой женщиной.
«Георг! – вдруг окликнула его жена капитана. – Ты даже не хочешь со мной поздороваться?»
Он на мгновение замедлил шаг, но так и не обернулся, проклиная себя за глупое и трусливое бегство. Стыд глотал его душу несколько дней, и он бесцельно шатался по городу.
Наконец Георг все же переступил порог осиротевшего дома. Он толкнул тяжелую дверь и увидел Анну, неподвижно сидящую на диване, до подбородка закутавшись в плед. Смятое белое платье валялось у ее ног.
Она холодно и отрешенно посмотрела на него, но не прогнала. Так они просидели несколько часов. Георг слышал, как тяжело всхлипывает женщина, ежился и поглядывал на туалетный столик – там стояла фотография капитана с траурной ленточкой в уголке.
Он стал приходить каждый день, полагая, что его молчаливое участие хоть как-то поддержит несчастную вдову.
Однажды – это было как раз в день окончания войны, когда над городом празднично повисли сигнальные ракеты, - Георг подумал, что хорошо бы зайти к вдове: в этот день ей, наверное, особенно тяжело.
Но неожиданно Анна встретила его радостной улыбкой. Она беззаботно щебетала, бросая какие-то вещи в сумку, а в кресле вальяжно развалился смазливый брюнет. Но сразу не понравился Георгу. «А, Георг, заходи, - приветливо махнула Анна рукой, заметив его замешательство. «Знакомься, это мой друг. Кстати, тоже Георг. Он журналист. Мы собираемся на пикник, чтобы отметить победу… Хочешь с нами?»
Плетясь к берегу, где на волнах покачивался небольшой катер, Георг с ненавистью смотрел в затылок тезки. Ему было до боли неприятно видеть рядом с Анной этого красавчика. Несколько раз он порывался уйти, но, вспомнив лежащий лицом вниз на туалетном столике портрет капитана, продолжал следовать за ними.
Часа через два катер подплыл к небольшому островку – милях в пятнадцати от берега. Анна и ее ухажер выгрузили на берег вещи, провиант, поставили палатку.
Георгу совершенно не хотелось принимать участия в этих приготовлениях, и он побрел вдоль линии прибоя в надежде уединиться. Ему надо было кое-что обдумать. Он методично прочесывал этот необитаемый клочок суши, окруженный морем, то, поднимаясь вверх, то, вновь спускаясь к воде, и закончил свой обход, когда уже совсем стемнело.
Теперь он был абсолютно уверен, что пресной воды на острове нет. Георг, стараясь не шуметь, подкрался к палатке, откуда доносился молодецкий храп брюнета, и толкнул оплетенную лозой здоровенную бутыль с водой. Содержимое ее, нежно журча, побежало по иссушенным солнцем пористым валунам.
Георг подхватил мешок с провизией и, спустившись к морю, забросил его в катер. Освободив зажатую камнями веревку, он чуть толкнул лодку.
Ни секунды Георг не сомневался в правильности своего решения. Он хотел жестоко наказать Анну, потому что больше всего на свете ценил преданность и ненавидел предательство.
Таким уж он был – огромный ньюфаундленд по кличке Георг.

история взята с umora.ru