2004 г. жанр: софт-порно

только у Рокко Сиффреди, самого известного на сегодня порноактера Европы и, возможно, мира (после Рона Джереми и Рэнди Уэста) пенис не упал даже во время странного чаепития завареного из тампонов своей возлюбленой. Она поила его как могла, а у него все стоял и стоял. И камера стыдливо отошла в сторону. Вместо задуманного шока получаешь скучное недоумение из разряда "И что?". Порнозвезда Рокко Сиффреди, выведенный на большой экран и в кино-свет с легкой руки режиссерши, ну уж никак не убеждает в роли педика, а держится вся эта невразумительная тягомотина исключительно на игре Амиры Казар. Даже ее фирменный писклявый голосок и потасканная внешность женщины, выглядящей старше своих сорока лет, не смог заглушить бесспорно вдохновенную игру настоящей актрисы. В то время, у Рокко Сиффреди между ног и рай и ад одновременно. Размером в 25 сантиметров — мечта любого мужчины и возможно мечта какой-нибудь дурочки, которая еще не знает, как это неудобно и страшновато. Тело Рокко Сиффреди — единственная отрада во всем кинофильме + буквальная экранизация всех фрейдистских постулатов и некоторых клинических случаев, описанных венским психиатром не есть большая заслуга перед искусством.

сюжет: неумело, Амира, режет вены себе на толчке в каком-то дискоклубе. Рокко заходит, по-хозяйски всю эту бодягу прерывает и начинается фильм. Хуй да дело, предлагает она ему деньги за то, чтобы он проводил с ней ночи. Не то что бы ёб, да и не то, чтобы не ёб. Амира «всю дорогу» спит на кровати пружинной сном праведницы. Это, кстати, у нее вообще на раз, и когда он ей губной помадой губы половые красил - она спала, и когда первый раз трахал - спала. И вот он возвращается с каким-то садовым инвентарем. То ли вилы импортные, то ли скамейка небольшая садовая. Приладил он это дело прямо к Амирыной, сто тысяч извинений, манде. Приладил одним концом. Ну, то ли ножкой скамейки, то ли черенком вил. Амира спит, вся эта конструкция висит на честном слове, покачивается. Символизм. Я, грешным делом, думала, что Рокко сейчас с ноги как даст – «На, сука» и вся эта поебень окажется в желудке Амиры и конец фильму. Недаром, думаю, он на отечественного артиста Владимира Машкова похож внешне, небрит. Ну, было бы это по-нашему, по парфёнрогожински. Нет, не бьет. Амира и сама уже проснулась, поглядела с интересом на эту хуйню, вынула, ну и как-то замяли тему. Перешли на тампакс. Вот, говорит, кровь. Из-за этого нас, женщин, нечистыми называют. И в этот период нас нельзя трогать. Смотри, говорит. Достает за ниточку тампон использованный. И давай его в стакан с водой, что твой Липтон окунать. Отжала так по-доброму, Рокко дала попить, а затем и сама добила. Там даже лёд был в стакане, ночи жаркие стояли. Бунинские. А теперь, говорит, смотри. Буду новый тампон класть. Вот он. Размер, говорит, с член. А кайфа никакого. Что, говорит, съел? Ну, может у кого и член с тампон, но это не про нас с Рокко. Сиффреди наконец, достал свою шнягу и оттарабанил очень жизненно старушку. Затем пошел в бар – накидался, встретился товарища по несчастью, тот ему бормочет, что-то сакральное, из серии: весь мир бардак, все телки бляди, один его дядя и тот мудак. Рокко вроде и соглашается с ним, а глаза такие грустные. Влюбился. Заворожила, я думаю. Нечего было менстряк пить было с ней. Из одного стакана.