Сегодня хочу написать о Настоящем Человеке, как его понимаю я. Думаю многие в школе читали повесть о Настоящем человеке, которая описывает подвиг Мересьева. При всем уважении к поступку этого человека, который с перебитыми ногами прополз лес, в школе, да и сейчас, я не понимал почему Настоящий человек, это тот кто так усиленно цепляется за жизнь? Разве это не пробуждение самого обычного, самого животного инстинкта самосохранения? Где тут человечность? Для меня Настоящий человек - это Маяковский. Жить надо, любить надо, творить надо, умирать надо, на мой взгляд, именно так. Все за любовь не больше и не меньше. Его стихотворение, которое я разместил в конце поста, оно для меня особенное. Каждое слово бьет в десятку. Познакомился я с ним, к своему стыду, не читая сборник стихов, а из песни группы Сплин "Маяк", в которой Васильев, очень красиво пропел каждую строчку. Пропустив ее через свое сердце и прочувствовав его. А кто для вас настоящий человек?

ВМЕСТО ПИСЬМА

Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
может быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.