Придерживая рукой карман, чтобы не бряцали гайки, Миша, как маленькая чумазая тень джунглей, перепрыгнул через стой-яму - обманчиво небольшую лужу у самого выхода из второго цеха. Неопытные добытчики, набив из жадности все складки одежды гайками, грузно побрякивая, навлекали на себя погоню опричников директора комбината. Стой-яма становилась непроходимой преградой для таких простаков - перемахнуть не позволял драгоценный груз и они попросту тонули в километровой глубине грязного киселя, а не прыгать не допускали прочно обосновавшиеся в памяти каждого горожанина слухи о том, что происходит с теми, кого настигает погоня...
Миша был не таков. Ограничиваясь одним оттопыренным карманом, как драная уличная кошка он выбирался из цеха. Перепрыгнув через стой-яму, Миша всегда оглядывался назад, вглубь цеха. И всегда удовлетворённо ухмылялся - погони не было. "Талант!" - говорили мужики с района. "Сука", - сплёвывали сторожа комбината.
Навалившись плечом на огромные ворота-дверь второго цеха, Миша стал потихоньку выдавливать их наружу. Сейчас... Сейчас...
Ворота издавали оглушительный короткий ржавый вздох - неизбежная особенность при убегании из второго цеха. От этого звука опричники в своей теплушке давились водкой, жалея, впрочем, сплюнутый продукт больше, чем драгоценные гайки, которые было уже не вернуть - мишины пятки беззвучно несли его уже далеко за оградой Заратустринского металлургического комбината...
***
- Дед!
Входная дверь со всего размаху дала привычную пощёчину стене. Мишка затопал по тёмному извилистому коридору.
- Де-е-ед! Открывай сундук!
После немощной темноты квартиры, закат на балконе бил наотмашь. Мишка привычно замер в проёме, давая глазам собрать в кучу ослепительный калейдоскоп бликов.
Мишка вытряхивал карман долго и пристально. Восемьдесят четыре задорных сытых звука тяжёлых гаек о кафель.
- Во! - Мишка оскалился как молодой волчонок. - Ты давай, дед, сундук пока открывай, я пошёл коптилку поставлю.
Когда Мишкины шаги стихли в поглотившей его темноте коридора, сидящий на балконе дед несколько мгновений беззвучно не шевелился...
... В движение пришло всё и сразу: дед, ойкнув, со страшным скрипом сместил центр тяжести, разгоняя кресло-качалку, которое через несколько нарастающих циклов выплюнуло-подтолкнуло его. Прямо на кирзовые сапоги, как неваляшку. Дед запел - кривым, махорочным голосом, попадающим, однако, во все ноты безошибочно.
- Зен ши лит ап э кэндл...
Цепкими крючковатыми пальцами дед подцепил пуговицу, душащую его у самой глотки...
- Энд ши шоуд ми зэ вэй...
Расстегнув ворот, добрался до тесёмки на шее.
- Зэ вё войсез даун зе... - потянул, извлекая откуда-то от самого живота, тёплый ключ, - зе... корридор!
Прытко присев на корточки, из-под панцирной кровати, стоящей тут же на огромном балконе, дед выудил сундук. Промокнув нижнюю губу языком, дед сглотнул. Ключ чмокнул скважину. Дед закрыл глаза и стал его поворачивать.
- Ай сот ай хёд зэм сэй... - дотянул он тихонько-тихонько...
Замок клацнул, приглашая открыть крышку. Но дед вытащил ключ из скважины, повесил его обратно на шею и тщательно застегнул пуговку.
Со скрипом раздираемой бамбуковой плоти погрузился в кресло. Замер.
Открыть сундук должен был Мишка и дед нетерпеливо, ни одним движением седой ресницы не выдавая нетерпения, ждал. Следующая строчка недопетой песни также нетерпеливо сидела во рту деда.
Босые пятки пришлёпали из коридора. Мишка подошёл к сундуку. Присел на корточки. Ковшом рук пододвинул к сундуку принесённые гайки. Осторожно двумя указательными пальцами (ноготь на левом обкусан) тронул углы крышки. Набрал воздуху в лёгкие и...
- Вэлком ту зэ хотел калифорниа!! - заорали они на два голоса с дедом в тот самый миг, когда крышка стала описывать дугу в воздухе.
***
Есть чудесный строительный материал кирпич, скажу я уже как автор отрывка, представленного выше. Из кирпича можно слагать дома - маленькие и большие.
Есть замечательный строительный материал "власть" - обладающий им может уже возводить пирамиды, менять облик управляемых стран и жизнь подопечных граждан. Прекрасный, богатый строительный материал "власть".
Но есть один, перед которым всё это - детские кубики. Строительный материал вселенных, новых миров - слово.
Ещё час назад не было на свете Мишки, его дедушки и города Заратустринска. Я сел и просто для иллюстрации написал этот отрывок. Не о художественной ценности текста про Мишку речь.
Речь о самом факте того, что теперь Мишка есть. Зачем-то он ворует гайки. И что-то они с дедом будут сейчас делать. И что-то есть у них в сундуке (честно, этого пока не знаю даже я). Создан маленький мир, который можно бесконечно расширять. С помощью всё того же строительного материала вселенных - слов.
Просто голова кружится от этой магии, которую способно творить слово.