Исторический и социальный смысл «русского вопроса»
(Выдержки из книги Владимира Садовникова)
Несмотря на огромную цену, которую пришлось заплатить русским за индустриализацию и урбанизацию, большевики выполнили свою историческую задачу и вместе с индустриальным строительством воспитали современный тип индустриального рабочего, техника, учёного. Вследствие решительного разрыва с традиционным обществом и практически полным раскрестьяниванием, русское население сконцентрировалось в городах (или в посёлках городского типа) и стало сознавать себя почти исключительно индустриальным народом, неразрывно связанным с работой в промышленности и с жизнью в городских условиях.
В самом деле, по данным последней советской переписи 1989 г. в наиболее этнически русском Центре, охватывающем 12 областей, городское население составляло около 83 процентов, а если учесть, что хозяйственная организация в совхозах и колхозах также строилась по промышленному стереотипу, то неизбежен вывод о том, что современный русский народ в социологическом плане является народом наёмных работников, всё социальное бытиё которого просто немыслимо вне рамок современного индустриального или постиндустриального общества.
Современный русский человек представляет из себя зрелого универсального работника, готового добросовестно трудиться, овладевать техническими знаниями и обладающего всеми психологическими и профессиональными качествами, необходимыми для успешного существования в современном индустриально-урбанизированном мире. Способность к быстрой адаптации, отсутствие этнических предрассудков и готовность самоотверженного служения сверхличным корпоративным целям являются весьма положительными чертами, тесно сближающими его – пусть и не вполне адекватно – с трудящимися высокоразвитых капиталистических стран.
Эти неплохие трудовые качества в настоящее время косвенно подтверждаются многотысячной трудовой эмиграцией. Русские специалисты и учёные легко и органично интегрируются в новой научно-технической среде самых передовых капиталистических стран (гл. обр. в США и Зап. Европе).
Наиболее отрицательными недостатками современного советско-русского народа являются его духовно-культурная беспочвенность, нравственная шаткость и неспособность к национально-гражданской самоорганизации. Все эти отрицательные качества являются закономерным порождением всего «тоталитарного периода», во время которого революционным образом был осуществлён скачок от «старого к новому».
Но такие исторические скачки никогда не проходят без тяжёлых последствий для народного духа.
Для современного человека государство в любой его разновидности никоим образом не представляется инструментом религиозного спасения, но лишь только инструментом национального (социального, гражданского, наконец, просто личного) самосохранения.
И это современное понимание государства, как кажется, значительно ближе к духу и букве евангельского учения (Богу – Богово, кесарево – кесарю), чем неуклюжие попытки некоторых фундаменталистов возродить средневековое представление о священной государственности, о «симфонии» или харизматическом вожде. После «кровавых рек» 20-го века подобные попытки могут быть только карикатурной стилизацией…
Наиболее отрицательной чертой советско-русского народа, отчасти унаследованной ещё с доисторических времён, но необычайно усиленной большевиками, является слабая способность к национальной самоорганизации и очень слабое развитие национальной солидарности.
Вследствие того, что русские являлись основным трудовым ресурсом индустриализации, они были подвергнуты наиболее тщательному «перевоспитанию», преследовавшему цель искоренения всякой личной и общественной самодеятельности и превращению народа в безлично-аморфную «трудящуюся массу». Тотальное подавление личных свобод дорого обошлось русским людям, так как в современном индустриально-капиталистическом обществе, - построенном на волюнтаристском принципе добровольных соглашений или контрактов, - только личная свобода является основой для всякой общественной и национальной самоорганизации.
Особо вредоносную роль для сохранения даже элементарной национальной или социальной солидарности среди этнически русского населения сыграла печально известная административно-распределительная система основных условий жизнеобеспечения (жилья, работы, общественное питание, здравоохранение, путёвки в дома отдыха и т.д.) и основных материальных благ – от хлеба до товаров ширпотреба – через различные виды бюрократического распределения (от карточек до так называемых «заказов» на производстве).
Эта система была внедрена Сталиным как неизбежное условие форсированной индустриализации с преобладанием тяжёлой промышленности. С одной стороны, она являлась следствием сильного понижения уровня потребления и дефицитом самых необходимых товаров, но с другой стороны, как верно пишет английский историк Джеффри Хоскинг, «манипуляция этим дефицитом и вообще системой распределения материальных благ быстро превратилась в весьма эффективный инструмент социального контроля за населением».
Сталинская распределительная система выделения материальных благ в соответствии с социальным и номенклатурным рангом породила во всех слоях русского населения разрушительные для национального или этнического единства настроения завистничества, подозрительности и внутренней вражды. Город презирал деревню, деревня ненавидела город, провинция завидовала столице, столица пренебрежительно относилась к провинции. Важные чины зарождающейся номенклатуры – от партийных до хозяйственных начальников – свысока смотрели на «трудящиеся массы», а сами «трудящиеся массы» вместо этнической и социальной взаимопомощи приучались к исключительно вредной внутриклассовой конкуренции и соперничеству внутри себя (за хорошее рабочее место, за разряд, за премию, за путёвку и т.д.).
Вечные очереди, вечный дефицит, широкое распространение отношений блата и подхалимажа разрушали последние остатки внутрирусской солидарности и превращало русских людей в совершенно беспомощное трудовое стадо, занятое почти дарвиновой борьбой за выживание, но не с другими народами или государствами (что естественно и нормально), а внутри себя и между собой.
Именно в этот такой «весёлый» и полный коллективного энтузиазма период появилась циничная поговорка: «меньше народу – больше кислороду». Русские люди вместо объединения стали искать спасение в разъединённости. Почти по принципу – «спасение утопающих, дело рук самих утопающих»…
Таким образом, новоприобретённые в течение коммунистического периода отрицательные качества национального характера сильно подорвали в русском народе сознание своего внутреннего единства и до предела ослабили в нём способность к самоорганизации. Неудивительно, что советско-русские «трудящиеся массы», оставшись после 1991 года без привычной тоталитарной опеки, быстро распадутся на бессильные атомы и станут лёгкой добычей компрадорской номенклатуры.
Негативные стороны современного русского сознания и национальной психологии препятствуют ныне индустриально развитому русскому народу положительно решить свои жизненно важные внутренние проблемы (т.е. Русский вопрос) исторически испытанным путём, - через создание на развалинах имперской советской государственности, - современного социально ориентированного Национального Государства.