В какой мере большевикам во главе со Сталиным удалось создать эту новую для России историческую общность – советскую нацию?

Ответ на этот вопрос может быть двояким. Создание «советской нации» удалось только в той мере и степени в какой удалась сама сталинская индустриализация. Иными словами, удалось создать лишь предварительный человеческий «материал» современной нации, её социальную основу. Но дальше этого социологического фундамента строители «нового мира» ничего построить не могли или не хотели…

Попытка создания новой нации ознаменовалась двойной неудачей. Как уже отмечалось, чисто интернациональный принцип формирования новой индустриальной общности был изначально нереализован, так как большая часть этой общности пополнялась за счёт бывших русских крестьян, мобилизованных на промышленное строительство. Однако большая часть окраинных народов (прежде всего, Средняя Азия и Кавказ) была слабо затронута индустриальной революцией, и по этой причине она смогла в той или иной форме – скрытой или же полуявной – сохранить черты своего этнического своеобразия.

Полной и сокрушительной неудачей завершилась и попытка коммунистического руководства сформировать из русскоязычного индустриального сословия некое подобие «монолитного» национального единства, сознающего свою ответственность за судьбу «социалистического отечества» и безусловно лояльного партийно-государственному руководству.

Но, как известно, подлинное, а не искусственно культивируемое национальное единство современной «буржуазной» нации покоится не на идеологических фикциях, а на её самобытном корпоративном самосознании и реальной правовой субъектности. Когда «трудящиеся массы» реально (а не только на словах или в «конституциях») пользуются определёнными социальными и гражданскими правами, а также в той или иной мере паритетности участвуют в совместной хозяйственной жизни своей страны, то патриотизм и лояльность являются естественными последствиями всего социального уклада.

Иначе говоря, современный тип нации формируется в условиях торжества принципа самоуправляющейся Корпорации, пронизывающей как государственные, так и все общественные структуры. Принцип Корпорации является ведущим принципом всех современных буржуазных «национальных государств», которые, вопреки всем разговорам об угрозе глобализации, остаются (и будут ещё долго оставаться) самой передовой и жизнеспособной формой государственности в мире.

Полноценное национальное единство, как и всякую другую разновидность социального единства (от семьи и выше), невозможно искусственно «внедрить» или «воспитать», ибо оно всегда является результатом свободного выбора правосубъектных граждан. Но мобилизованные из бывших крестьян «советские люди» в условиях тоталитарной государственности, - построенной по принципу всепроницающего авторитарного Учреждения, - до конца советской власти так и остались безликим (т.е. безнациональным) и бесправным «трудовым ресурсом».

Все многолетние пропагандистские усилия коммунистического режима по созданию новой «советской нации» и внедрению так называемого «советского патриотизма» оказались тщетными, и в 1991 году обнаружилась вся внутренняя несостоятельность коммунистического проекта в области национальной политики. (А ведь сколько кинофильмов «про войну» было показано в брежневскую эпоху по центральным телеканалам, сколько политзанятий проведено, сколько учебных часов попусту потрачено на мыльный пузырь «советского патриотизма»!)

В дни стремительного распада СССР этнически русские, - как в центре, так и на периферии, - проявят удивительное равнодушие к судьбе бывшего единого государства. Документальным подтверждением этого равнодушия в среде русского населения служат скандальные результаты судьбоносных референдумов, проведённые в те времена во многих отлагающихся бывших советских республиках.

Следует особо заметить, что выборы в то время не могли быть сфальсифицированы по причине ещё не разработанности избирательных «технологий» и иных механизмов подтасовок их результатов.

Особенно неприятными для русских патриотов оказались результаты референдума на Украине, проведённого 1 декабря 1991 года, на котором из 84 процентов участвовавших в голосовании 90 процентов высказались «за» независимость и только 8 процентов – «против».

В качестве эпитафии по антирусской политике советского режима приведу пространную цитату из одного политологического очерка того времени.

«Так, в Донецкой и Луганской областях, где русские составляют около половины всего населения, за «независимость» высказалось соответственно 83,9 и 83,86 процентов голосов. Причём «нет» независимости сказали соответственно всего лишь 12,58 и 13,41 процента населения. Примерно такая же картина в Одесской и Харьковской областях. Здесь за независимость высказалось 85,38 и 86,33 процента при категорическом «нет» 11,66 и 10,43 процента. В Крыму … за независимость голосовало лишь 54,19 процента населения, а отрицательный ответ дали 42,22 процента (это при 65 процентах русского населения)… При этом в почти чисто русском и весьма патриотическом Севастополе процент голосов, отданных за независимость, был даже больше, чем в целом по Крыму 57,07 процента».

Не менее скандальными были результаты аналогичных референдумов в прибалтийских государствах. Например, в Латвии и Эстонии количество русского населения доходило до 40 процентов, однако в Латвии «за» проголосовало около 74 процента, а в Эстонии (3 марта 1991 г.) около 78 процента всех голосовавших. Иными словами, половина русских (если не больше!) проголосовали за отделение от России.

Таким образом, созданная сталинской индустриализацией новая советско-русская общность и вся советская государственность оказались в дальней исторической перспективе нежизненноспособными образованиями.

Несмотря на свою историческую неудачу, попытка создания «советской нации» дорого обошлась русскому народу и внесла очень серьёзные и необратимые изменения в его народную психологию и народное сознание.

Владимир Садовников  http://www.hrono.ru/statii/2006/sadov_okt.html